Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Что делать с тремя триллионами долларов? Так, приблизительно, выглядит заголовок в свежем номере "Вашингтон пост", и забота проявляется отнюдь не об американских триллионах. О китайских. Точнее, о золотовалютных резервах Китая, которые поставили очередной рекорд, взлетев на 200 миллиардов в первом квартале года.
Эта новость, которой меньше недели, даже как-то не прозвучала с должной громкостью: ну, понятно, что у китайцев денег больше всех, что тут нового – после того, как выяснилось, что Китай обогнал Японию, став второй экономикой мира, как-то уже все равно. Дикарь из племени мумбо-юмбо скажет вам, что в их племенном языке любая цифра больше тысячи обозначается словом "много", потому что точность тут на практике не нужна. Вот и резервы Китая – это уже просто "много".
А что это им так хорошо?
Но в любом случае реакция, возможно, главной американской газеты заслуживает уважения. Так же как и старания авторов материала никоим образом не показать гложущую зависть и обиду за державу. Ведь главная тема того же выпуска "Вашингтон пост" тоже экономическая и звучит так: "Опрос показывает, что лекарства против долга мало кто поддерживает".
Долг – это уже американский, внутренний, и речь идет об истории от 18 марта насчет того, что США получили "черную метку" от крупнейшего рейтингового агентства мира Standard&Poor’s, которое опустило планку надежности американских государственных облигаций, изменив им прогноз со стандартного на негативный.
А опрос – это насчет реакции избирателя на то, что администрация Барака Обамы предлагает сделать для устранения хронической дефицитности бюджета. Конечно, американцам это не нравится – кто же любит меры экономии.
По-человечески можно понять чувства американцев, которые привыкли быть первыми во всем – и тут выясняется, причем довольно быстро по историческим меркам, что они еще и первый – и безнадежный - должник мира (14 триллионов долларов общего долга), а какие-то там китайцы сидят на золотой горе своих резервов. К двум вечным вопросам нашего времени – "откуда что берется" и "куда деньги деваются" - добавляются новые: "а что это им так хорошо, если нам так плохо".
Ну, и понятно, что в США масса желающих, чтобы Китай споткнулся и сломал ногу. Они в своей аналитике постоянно выдают это понятное желание за действительность.
Много денег – это проблема
Но на самом деле китайские запасы – часть реальных проблем экономики КНР, проблем, которые сейчас в стране активно и без лишнего оптимизма обсуждаются. Опубликованные в эти апрельские дни экономические итоги первого квартала вызвали целую серию заявлений в Пекине – собственно, упомянутая статья в американской газете этим заявлениям и посвящена.
Чжоу Сяочуань, управляющий Центральным банком Китая, заявил главное – что резервы превысили все разумные пределы и стали проблемой. (По оценкам МВФ, для традиционного употребления резервов – как запас на случай кризисов – Китаю хватило бы и полутора триллионов). Но избавиться от излишков не так уж просто. Если, грубо говоря, вбросить эти деньги в национальное денежное обращение, то непосредственный эффект будет один – поднимутся цены, фактически обесценится национальная валюта. Наоборот, ЦБ Китая постоянно изымает валюту из обращения и кладет ее опять же в закрома родины.
Вся проблема Китая в том, что другие страны считали бы, наоборот, признаком сверхздоровья. Это постоянное превышение экспорта над импортом. А поскольку валюту китайский бизнес сдает, то она и накапливается в тех самых закромах. В целом вся эта политика нужна для того, чтобы держать национальную валюту, юань, под полным контролем, то есть не допускать его полной конвертируемости. Эта политика помогла Китаю пережить уже два крупнейших в мире валютных кризиса, но дальше упирается в некие пределы.
Поэтому пекинские власти не без гордости рапортуют, что в первом квартале экономика прибавила "всего лишь" 9,7% и дальше будет мягко тормозить, боясь инфляции. Вдобавок почти 6% роста обеспечивает внутреннее потребление. На него-то и будут направляться резервы, это тенденция предстоящих пяти лет: мысль такая стала ключевым событием только что завершившегося на китайском острове Хайнань форума Боао. В общем, в Китае совершается переход к относительно европейскому типу потребительского общества.
Резервы и пустота
Мучимые финансовыми проблемами европейцы и американцы такой ход дела радостно приветствуют, вдобавок рассчитывая, что спрос китайского потребителя ускорит восстановление промышленности ЕС и США. И, кстати, в первом квартале Китай впервые за долгий период зафиксировал дефицит торгового баланса, что означает рост импорта и, соответственно, уменьшение валютных запасов.
Но тут самая интересная проблема – другая. Пока что главная ось мировой экономики – той самой, что треснула при кризисе 2008 года – выглядела так: Китай производит, американский потребитель покупает и потребляет, причем в кредит, живя на много лет впереди своих реальных доходов. Китай в этой ситуации накапливает запасы. Но они не такие уж золотые – это долларовые и евровые бумажки и еще долговые обязательства американского правительства. Это часть того самого долга, который США никогда уже не отдадут, в том числе Китаю. Да и курс доллара Америка потихоньку роняет, чтобы ускорить свой экспорт и опять же обесценить долг. То есть запасы Китая одновременно и растут номинально, и теряют в цене.
По сути все происходящее во многом объясняет разговоры на недавно прошедшей в Китае встрече лидеров стран БРИК: о более справедливой и разумной финансовой системе. Но до реального создания таковой еще явно далеко.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции