Для меня имя Юрия Гагарина значит, наверное, то же, что и для миллионов людей: первооткрыватель, герой, символ победы советской науки, гордость нашей страны. Дома лежит зачитанная до дыр книга "Мой брат Юрий", которую написал брат космонавта. И до вчерашнего вечера она была самым главным источником моих знаний об этом удивительном человеке.
Накануне 50летнего юбилея полета наше телевидение расстаралось – документальные фильмы про космос, интервью с пилотами, конструкторами, участниками первого запуска, репортажи во всех новостных программах… И вдруг моя бабушка говорит: "А я его два раза видела вот так, как тебя".
Дело в том, что бабушка все детство провела в Ансамбле песни и пляски под управлением Локтева. Этот коллектив был участником всех, как тогда называли, "правительственных" концертов и вообще был востребован. Разумеется, что и праздничный концерт, посвященный первому полету в космос, не мог без него состояться.
Бабушка рассказала, что шел последний "прогон" - скоро должно начаться торжественное мероприятие в Кремлевском Дворце Съездов. Но вдруг юных артистов начали выводить на Ивановскую площадь и выстраивать вдоль дороги. Оказывается, к Кремлю приближался кортеж, в котором на открытой машине ехал Гагарин. Детям так хотелось выразить свое восхищение космонавтом, что ничего иного они ни не придумали, как снять пионерские галстуки и начать махать ему.
Так, сквозь колонну ребят в парадной форме и зарево красных галстуков – он и проследовал. Бабушка говорит: "Ехали они медленно, а я стояла в первом ряду и, наверное, могла бы дотронуться до него рукой… мы были безумно счастливы – и от того, что наша страна стала первой в космосе, и от того, что своими глазами увидели первого космонавта… Видимо, поэтому выступление, которое мы дали позже – стало одним из самых лучших, запоминающихся".
Некоторое время спустя Гагарин приехал в Дом пионеров на Воробьевых горах. Ему показывали кружки, секции, он ходил и смотрел, как занимаются дети. В том числе, конечно, он посетил репетицию "локтевцев". Бабушка говорит, что он вошел в зал "такой невысокий, скромный, со своей "фирменной" улыбкой – и мы тоже все стали улыбаться… он был очень светлый и добрый человек, это очень чувствовалось".
