Ольга Соболевская, обозреватель РИА Новости.
265 лет назад, 30 марта, родился Франсиско де Гойя. Андрей Вознесенский в 1959 году в знаменитом стихотворении "Гойя" от лица великого испанского художника восклицал: "Я – горе… Я – голос войны… Я – голод". Кроваво-желчная живопись Гойи мрачна и страстна, в ней сгустилась и любовь, и ненависть художника к собственной стране. Он был прирожденным агитатором и разоблачителем, а в редкие радостные минуты – поэтом, обожателем женской красоты.
Любовь и смерть, Эрос и Танатос, – два начала живописи Гойи. Оба крайне убедительны и сильны.
Когда Гойя написал два портрета своей возлюбленной, герцогини Альбы, - "Маха обнаженная" (1797) и "Маха одетая" (1802), неправильных, с точки зрения академических пропорций, публику поразила раскованность его модели, ее чувственное обаяние.
"Портрет донны Исабель де Порсель" поражал не только красотой дамы в черном кружеве, оттеняющем белизну кожи, но и ее силой характера модели, ее независимостью. Это картины жизнеутверждающие, созидательные. Их не так уж много у Гойи.
Гораздо больше у него картин и офортов разрушительных, сокрушающих и бичующих. Таковы работы серии "Капричос" (1799), в которой 80 листов. Гойя изображает мародеров, проституток, скопидомов, бродяг, лицемерных душеспасителей. Эта серия по духу отличается от той, что появилась в 1791 году, - о народной жизни во всех ее радостях, печалях и преступлениях, с празднествами, весельем, пьянством, грабежами. Первая серия работ о народной жизни, которую некоторые критики называют "Игра в жмурки" (по названию самой известной картины), вовсе не была убийственно пессимистичной. В ней играл и сюжет, и колорит! В самой картине "Игра в жмурки" художник выстраивает ритм из четырех цветов – красного, белого, желтого и черного.
Гойя не щадит мир и публику, пугает ее, запуская в свою "комнату ужасов". Рядом с Гойей даже бестрепетный Босх кажется гуманистом. Коллекцию "Капричос" художник так населил чудовищами, что инквизиция в самом конце 18 века изъяла серию из продажи. Следующая серия работ - "Бедствия войны" - у Гойи наполнена до отказа мертвецами, насилием и казнями. Каждый сюжет потрясает, вызывает страх и трепет. По этим картинам, а еще по работам серии "Пословицы" ("Диспаратес") с похожими ужасами, впору снимать триллеры – Гойя велик в своей мрачной изобретательности.
Стены своего дома в предместье Мадрида художник исписал образами не только жуткими, но еще и мистическими. Его невеселое жилище в окрестностях прозвали "Дом глухого" - Гойя давно страдал от ухудшения слуха (как предполагают, из-за перенесенного менингита).
Добавим, что испанское киноискусство отдает должное своему прародителю, писавшему "кинематографичные" картины. Имя Гойи носит национальная кинопремия Испании.
Гойя то работал при дворе, то ссорился с августейшим семейством, не желая приукрашивать монархию в своих полотнах. Кстати, за "Капричос" он решил извиниться перед Карлом IV и подарил ему сотни своих работ. После этого его картины и офорты долго не продавали. Лучше всего Гойя изобразил короля и его отпрысков на картине "Семья Карла IV". Комментарии к этому безжалостному полотну излишни.
В конце жизни Гойя уехал из Испании во Францию, где его впоследствии будут превозносить Делакруа и Домье. Во Франции Гойе жилось легче: появились друзья, он написал неожиданно радостные картины, например, "Молочницу из Бордо". И все-таки с одиночеством он справиться не мог. Художник – существо, одинокое по природе. А Гойя был одинок вдвойне – глухота почти полностью отрезала его от внешнего мира. Художник умер в Бордо, в 1828 году.
Гойю пытался "доработать" Дали, дописать то, что Гойя не решился изобразить в своих "Капричос". Но, при всем уважении к великому Дали, стоила ли его игра с редактированием Гойи свеч?
По смелости и силе художественного яда, проливаемого на публику, Гойе нет равных. Он помогает слепым – прозреть, глухим – услышать чужие стоны. И, не настаивая на целительной роли искусства, все же скажем: Гойя был хирургом общественной жизни, причем пытался удалять социальные опухоли почти без наркоза. Мужественная, но неблагодарная роль. Лишь спустя долгие годы Гойю безоговорочно признают великим.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
