ЕКАТЕРИНБУРГ, 1 мар – РИА Новости, Дмитрий Виноградов. Самопиар, политические амбиции и даже передел наркорынка Екатеринбурга "под себя" — в чем только не подозревали свердловский фонд "Город без наркотиков" и его лидера Евгения Ройзмана.
Но доподлинно известно, что за 12 лет работы фонду удалось посадить за решетку сотни наркоторговцев и вылечить тысячи наркоманов. Корреспондент РИА Новости Дмитрий Виноградов сам посмотрел, как выглядят будни знаменитых бойцов с наркотиками на общественных началах.
Оперативка
"Решили барыгу бахнуть. Приезжаем на адрес, звоним – типа вынеси пробник, мы тебя и твой товар не знаем, надо попробовать. Они выходят с г…ом (с наркотиками), тут мы их и плющим. Пять грамм гера при себе, еще сто – на адресе", — отчитывается о вчерашних событиях оперативник, розовощекий Миша по прозвищу Израиль, он же Изя, получивший эту кличку за то, что много лет прожил на Ближнем Востоке. Накануне оперативники фонда вместе с сотрудниками ФСБ по наводке знакомого наркомана поймали крупного поставщика героина на Урал. Он уже задержан.
Изю внимательно слушают товарищи – бритоголовые парни в спортивных костюмах и пуховиках. Первое впечатление – попал на сходку братков или на планерку какой-то силовой структуры.
Каждый день оперативники фонда (себя они предпочитают называть "добровольцы" или "бойцы", замечая, что "опера – это у ментов") собираются в офисе – обсудить планы и отчитаться об операциях, проведенных накануне: кто какие притоны "хлопнул" и кого "приделал" (задержал). Последнее особенно важно: за каждую операцию боец получает 3 тысячи рублей.
На вопросы, кто финансирует работу фонда, Евгений Ройзман неизменно отвечает, что вкладывает собственные средства – он владеет сетью ювелирных магазинов. Немалую часть бюджета составляют частные пожертвования: несколько лет назад Ройзман через "Живой Журнал" обратился к своим "френдам" за помощью, и его призыв не остался без ответа.
Разговор сам собой сворачивает на жалобы. Кому зарплату задерживают уже две недели, кто недоволен, что насчитали нечестно – за опасную операцию столько же, сколько остальным за простую. У кого-то нет денег даже на бензин.
Следующий вопрос в повестке дня – инцидент с бойцом Мартыном. На своей машине он столкнулся с каким-то таксистом, причем по вине того. Участников ДТП привезли в ГИБДД, туда же приехал хозяин таксопарка, и не один, а с толпой таксистов. Хозяин "пропилил грудак" (ударил в грудь) Мартыну и забрал своего подчиненного прямо из милиции.
Теперь братва рассуждает, как наказать зарвавшегося директора таксопарка – за Мартына обязательно надо "впрячься", иначе "что ж это такое". "Они чё, хотят чтоб мы к ним в контору приехали в сто рыл?" — возмущается кто-то из добровольцев. "Да нет у них офиса! Только диспетчер где-то на хате", — парирует скептический голос. "Тогда вызвать одновременно всех таксистов и взять в плен", — то ли в шутку, то ли всерьез предлагает Женя Маленкин, вице-президент фонда и правая рука Ройзмана. "Ну да. И всю ж..у распинать", — поддерживает соратника сам Ройзман, поигрывая ключами от своего джипа. На ключах болтается брелок-"маген довид" (звезда Давида).
"Знаю, где сегодня будут 50 грамм порошка (героина) покупать", — с порога заявил фондовцам неожиданный визитер – неприметный парень с потемневшим лицом и бегающими глазками. Оперативники фонда вызвонили знакомых милиционеров, поехали "в адрес" и довольно быстро "хлопнули" парочку – молодую девушку Женю и ее сожителя, только что купивших героин. Правда, "г..на" оказалось всего полтора грамма.
При проверке документов обнаружились любопытные подробности: наводчик – законный муж Жени. Фонду он "сдал" жену, видимо, из ревности, хотя и не признался в этом. "А, надоела! – таков был его официальный комментарий. – Пусть посидит теперь".
Впрочем, Женя – это мелкая рыбешка, девушке не "пришить" даже распространение. Гораздо интереснее, у кого она "тарится" — покупает. К счастью, Женя моментально согласилась сотрудничать и "сдать" своего дилера. А покупает наркотики она через своего приятеля, Макса.
Удивительно, как быстро наркоманы сдают друг друга. Никто из них не пытается никого выгораживать. На сделку с милицией они соглашаются без торга и обсуждения – из страха и из надежды, что это облегчит наказание. Правда, женщины ведут себя чуть благороднее мужчин.
Назавтра начинается следующий этап операции – Женя, которой милиционеры пообещали, что отпустят, и Макс, которого используют "втемную", вызванивают дилера, некоего Андрея. Официально он промышляет частным извозом, но на самом деле "барыжит" и "банчит" (торгует наркотой). Барыга назначает "стрелку", где Макс и Женя смогут купить у него два грамма "порошка".
К месту "захвата" выезжают три машины. На одной покупатели, Максим и Женя. За рулем – боец фонда по кличке "Депос". "Депос" — потому что раньше работал в ДПС, гаишником. Потом тоже начал употреблять наркотики, а теперь вот работает в Фонде.
За машиной с Максом тихонько едут две машины с группой захвата.
На месте мы битый час ждем барыгу. Оперативники не сводят глаз с машины с наркоманами – когда Макс выйдет, это будет значить, что дилер приехал. Зевать нельзя – сделка займет минуту, и важно не упустить дилера и не дать сбежать самому Максу.
Время тянется очень медленно, но бойцы фонда не испытывают ни скуки, ни прилива адреналина. "Для нас это рутина, будни", — говорит корреспонденту РИА Новости боец Кирилл – интеллигентный сухощавый парень, на носу — очки с хорошей оправой. Коротая время, он рассказывает свою историю – у него когда-то был бизнес, хороший доход, потом начался героин, и Кирилл быстро все растерял. Опустился до мелкого воровства и грабежей. Реабилитироваться удалось только в фонде. Старые друзья отвернулись, поэтому после реабилитации Кирилл остался в "Городе без наркотиков" — и трудится уже десять лет.
Впрочем, наркоман Макс заставляет нас понервничать – каждые пять минут он выскакивает из машины, бойцы напрягаются, но "наш человек" Депос отзванивается, что "бегунок" (посыльный за наркотиками) попросту ищет, где поблизости можно купить глазные капли тропикамин. Оказывается, ими тоже можно "вмазываться". "Курсуй любые изменения", — инструктирует Депоса Кирилл.
Наконец прямо перед нами тормозит машина дилера. Водитель выходит из нее, подходит к Максу, и когда возвращается к машине, со всех сторон налетают оперативники фонда. "Стоять, бояться!" — орет кто-то из бойцов. Наркоманы, впрочем, и не сопротивляются. "Вы из фонда?" – только и успевает спросить Максим.
Задержанных привозят в райотдел милиции, заводят в кабинет молодого начальника "уголовки". На стене – портрет Берии.
Фондовцы чувствуют себя в отделе по-хозяйски. Они ходят из кабинета в кабинет, здороваются со знакомыми ментами, а барыга Андрей начинает рассказывать свою грустную биографию: дважды судим, сам колется, но наркотиками не торгует – просто Макс попросил достать. "Можно в туалет?" — наконец просится он. "1 марта сходишь!" – грубо обрезают милиционеры (в этот день милиционеры превратятся в "господ полицейских").
Еще через полчаса при обыске его машины под сиденьем находят 50 граммов "гера". Имидж простоватого, оступившегося мужика, который тот на себя нацепил, дал трещину. Но зато Андрей согласился "сдать", в свою очередь, своего поставщика, а это уже серьезный уровень.
Случай в Верхней Пышме
Вторая группа "ройзмановцев" в это время катается по Верхней Пышме – неблагополучному криминальному городу-спутнику Екатеринбурга. Последние дни на пейджер несколько раз поступали жалобы на некий адрес. "Варят, запах стоит, тусуются наркоманы, приходил наркоша по кличке Кляча" — перечень жалоб стандартный.
Мы приезжаем "на адрес" целой группой захвата – два человека от фонда, местный участковый и экипаж ППС. "Да, на этих хозяев давно жаловались", — признается участковый. Но что он может поделать, кроме как просто "поговорить по душам"? Говорили, и неоднократно.
Обычный "хрущ" — хрущевская пятиэтажка. Женя Маленкин на двери подъезда набирает первый попавшийся номер: "Воду привезли". "Так вы и звоните в ту квартиру, куда привезли", — огрызаются в ответ, но дверь открывают.
Обшарпанный подъезд. На стене – граффити "Укроп и Кекс были здесь" (персонажи телешоу "Даешь молодежь!"). Милиционеры крадутся на пятый этаж. Один подходит к двери и подслушивает, пытаясь понять, что происходит в квартире. Задача – зайти внутрь в тот момент, когда наркоманы будут "вариться". Тогда их возьмут с поличным. Иначе оперативникам достанутся только вонь, пустые упаковки из-под легальных лекарств, спичечные коробки, с которых наркоманы соскребают серу, да толпа обдолбанных персонажей – в общем, все признаки притона, кроме настоящих улик.
Минут 20 мы пытаемся понять, что происходит в квартире. Наконец, милиционерам надоедает ждать, а по шуму в притоне они понимают, что дело подошло к кульминации. Участковый осторожно скребется в дверь: "Миша (так зовут хозяина квартиры), открой". Звонок не работает.
Миша открывает, и милиционеры с фондовцами врываются "в адрес". "Всем лежать, б…ь! Все на пол! Руки за голову! — страшными голосами орут они. – Всем оставаться на местах! Не выкидывать, б…ь, ничего!" Но один из наркоманов резко бросается к окну.
"Лаборашку" он скинул куда-то, в окно что ли", — злятся милиционеры. Кто-то уходит под окна искать "лаборашку" — приспособление для готовки самопального наркотика "крокодила", остальные двигают на кухне скудную мебель.
Менты орут, фондовцы орут, наркоманы лежат.
Тут раздается еще один стук в дверь – пришел "бегунок", которого с притона отправили в аптеку, "затариться" лекарствами. В дверь заходит странное существо – мелкий мужичонка с землистым лицом, стеклянным взглядом и отвисшей нижней челюстью. Из карманов сыплются спичечные коробки и пачки только что купленных в ближайшей аптеке препаратов.
"Кодеиносодержащие препараты, — констатирует Изя. – Их по рецепту должны продавать, но банчат всем желающим".
"Да мы ж тебя на той неделе на другом притоне ловили! — неожиданно опознает гостя Маленкин и так же неожиданно и сильно пихает голову наркомана. Тот ударяется башкой об стену. — Ах ты, б…ь, мы ж тебе говорили чтоб завязывал!"
"Злости на них не хватает, — перехватив мой взгляд, бесстрастно констатирует милиционер. – Ловим одних и тех же, а поделать ничего не можем".
У Маленкина, впрочем, свои методы. Наставив на наркомана объектив видеокамеры, он требует: "Давай слово мужика, что больше не будешь! Давай слово мужика!" Наркоман обреченно кивает. "А теперь клянись на пятно!" "Это я его так кодирую", — в сторону смеется Маленкин.
Но наркоман "клясться на пятно" не хочет – если он нарушит клятву, то кто-то (возможно, тот, кому он эту клятву дал) получит полное право его "опустить". "Не могу. Я не уверен, что смогу завязать", — признается наркоман.
"Понятно, — неожиданно превращается из злого следователя в доброго Маленкин. — Гниешь?"
"Гнию", — меланхолично кивает наркоман. Он задирает грязную штанину. На ноге зияет страшная дырка шириной и глубиной в палец.
"Кто-нибудь хочет пройти реабилитацию?" – продолжает агитировать Женя. Его общественная деятельность выглядит как-то нелепо в этом аду. Точно можно сказать одно – наркоманы сейчас хотят, чтобы все побыстрее закончилось. Но Маленкин нелепости не замечает. "Кто к нам сам придет, того по бесплатке (бесплатно) оформляем!" Наркоманы кивают, насколько могут кивнуть головы, уткнутые в пыльный, грязный, старый ковер.
Оперативники продолжают разбираться с квартирой. По документам она принадлежит Мише, но тот уверяет, что давно живет в другом месте, а ключи любезно отдал друзьям – юной наркоманке и ее "мужу", неоднократно судимому наркоману Стеше, старше девушки лет на 15. Если большинству наркоманов "предъявить" ничего нельзя, то организация притона – это серьезная статья.
"Ну что, кого оформлять будем?" — спрашивает оперативник лежащего на полу Стешу. "Точно не меня!" — отрывает тот голову от пола. "Оформляйте меня", — обреченно говорит наркоманка. У нее тоже землистое лицо, покрытое язвами и подозрительными буграми. "Вот ты молодец! — говорит ее "мужу" милиционер. – Подставил подругу, пусть посидит немного! Настоящий мужик!" "Правильно, п…м бабы не нужны!" — "хвалит" Маленкин.
Наркоманские подруги почему-то всегда берут вину на себя, а мужики их моментально сдают.
Очерк из реабилитационного центра фонда "Город без наркотиков" читайте в ближайшее время.
