Александр Князев, доктор исторических наук, действительный член Русского географического общества (Бишкек).
10 февраля Национальная комиссия по государственному языку при президенте Киргизии инициировала ликвидацию всех русских географических названий и населенных пунктов в республике. Соответствующее обращение было направлено президенту переходного периода, спикеру парламента, в местные органы власти и самоуправления, опубликовано в местных СМИ.
Суть обращения — в категорическом отказе "от несвойственных кыргызам названий — таких, как Васильевка, Константиновка, Лебединовка, Малиновка, Алексеевка и прочих подобных". "Множество населенных пунктов носят имена неизвестных людей, сроду не имевших отношения к кыргызам: Васильевка, Константиновка, Лебединовка, Алексеевка, Новониколаевка…Мы считаем, что давно наступила пора очиститься от неприкосновенных "священных" "-овка" и "-евка". Неизвестно, какие подвиги совершили для кыргызов эти пришлые люди на земле Манаса, какими выдающимися делами заслужили право навечно оставить здесь свои имена", — заявили чиновники ведомства.
Реакция из президентской администрации последовала быстро. Уже вечером 10 февраля пресс-служба главы государства сообщила, что "указом президента Кыргызской Республики Розы Отунбаевой Азимжан Ибраимов освобожден от занимаемой должности председателя Национальной комиссии по государственному языку". Ответные действия Отунбаевой можно было бы только приветствовать, но приходится констатировать, что вброшенная в маргинальные националистически настроенные слои идея нацкомиссии не первый шаг такого рода и время от времени актуализируется.
Волна переименований охватила Киргизию еще в позднее советское время, бум начался с развалом Союза. Показательна судьба города Каракола, основанного русскими властями вскоре после присоединения края к империи, в 1869 году, как опорный пункт для охраны границы с Китаем, а заодно и транзитный — для торговли, на восточной оконечности озера Иссык-Куль. В 1872 году в нем насчитывалось 150 жителей, преимущественно татар и узбеков, выходцев из городов Туркестанского края. В 1889 году город был переименован в Пржевальск в честь великого ученого и путешественника. Царский офицер Николай Пржевальский, чья могила, в соответствии с его предсмертной просьбой, находится на городской окраине, поначалу оказался неугоден советской власти — в 1921 году город вновь становится Караколом, правда, уже в 1939-м здравый смысл возвращается вместе с именем Пржевальского. В 1992 году — вновь Каракол.
Подобных примеров немало. В 1871 г. в крайней точке западного побережья того же озера Иссык-Куль русскими переселенцами была основана маленькая безымянная деревня. В середине 1890-х гг. там поселился отставной офицер М. Бачин, который открыл рыбный промысел, послуживший толчком к развитию, к 1907 г. в деревне жило уже 100 семей русских рыбаков, и ее переименовали в Бачино. В советское время Бачино переименовали Рыбачье, он стал городом, в начале 1990-х без мудрствований был переименован в Балыкчи — от слова "балык", рыба.
"Казахи давно вернули своим селам и деревням старые названия, а сейчас без всяких страхов и оглядок намерены дать казахское название приграничному с Россией городу Петропавловску", — говорится в обращении киргизской нацкомиссии. — "Наши сородичи узбеки и туркмены давным-давно привели в порядок свои географические карты, названия административных делений, городов, сел, айылов. Мы видим и слышим, что таджикские соседи возбуждают уголовные дела на тех, кто "цепляется" к их языку". "В самое ближайшее время мы должны вернуть нашим селам и деревням их исконные исторические названия. Иначе, даже не сомневайтесь, завтра придет кто-то и начнет оспаривать: "Это — наше Отечество, здесь жили наши предки Орлов, Васильев, Константинов, Алексеев…", — пугают адресатов обращения чиновники.
После распада СССР в связи с изменением господствующей идеологии — по Узбекистану тоже прокатилась волна переименований, в первую очередь затронув явно идеологизированные наименования типа "имени Ленина" или "имени Калинина", некоторые наименования местностей или населенных пунктов, которые до прихода в Среднюю Азию русского населения просто не существовали или не имели устойчивого названия, построенные русскими переселенцами на голом месте, на землях, выкупленных за деньги у местных землевладельцев и сохранявшие благополучно свои имена все советское время, также получили новые названия. Понятно, что такие действия в любой из постсоветских республик своей целью имели коррекцию истории в определенном направлении. Но важно, наверное, и чувство меры, и понимание своевременности.
Топонимика - "беспартийная" наука о географических названиях — становится одной из жертв при смене власти. Но топонимика — и фиксатор исторической народной памяти. Поселок Гишткуприк ("кирпичный мост") на границе Казахстана и Узбекистана только неместный житель, ориентирующийся по туристической карте, назовет этим именем спустя двадцать лет после переименования. Для всех остальных, узбеков и казахов, киргизов и русских, это Черняевка, несмотря на то, что название пошло от имени царского генерала Михаила Черняева, завоевателя близлежащего Ташкента, по сути — российского колонизатора.
Национальная комиссия по госязыку при переходном президенте Киргизии заявляет, что считает необходимым "внести свой вклад в установление исторической правды, чтобы вернуть исконные исторические названия необоснованно русифицированным населенным пунктам".
История же свидетельствует о том, что остававшееся в целом кочевым до рубежа XIX-XX веков киргизское население по определению не могло иметь собственных населенных пунктов и, соответственно, названий. Все более или менее крупные населенные пункты севера Киргизии были основаны в конце XIX века переселенцами из России, первое киргизское оседлое поселение Таш-Тюбе возникло в 1899-1900 гг. в Пишпекском уезде, некоторые источники говорят даже о 1907-м или 1910-м.
В настоящий момент русские названия носят лишь небольшие села, в основном в местах компактного проживания русских. О том, существовали ли до прихода русских вышеозначенные населенные пункты, и как определить места кочевий, которым следует вернуть их "исторические названия", в сообщении нацкомиссии при президенте Киргизии по государственному языку не упоминается.
Любой топонимический объект должен иметь в названии либо признаки местности, либо исторические особенности, памятные события. Это — научная данность, признанная мировым сообществом и не зависящая от решений отдельно взятых нацкомиссий.
Хотя, собственно, она, комиссия, особо не оригинальничает в своих предложениях, предлагая взамен названий русских деревень простое калькирование по-киргизски: вместо "Орловка" — "Буркут-Уя", вместо "Красная Речка" — ""Кызыл-Суу" и так далее. Пока непонятно, по какому принципу могут быть переименованы села, чьи названия происходят от имен людей, часто — от имен православных святых — Петропавловка, Гавриловка, Серафимовка и т.п.
В конце XIX века в Чуйской долине было основано село Александровка, названное бежавшими от китайских карателей дунганами в благодарность к российскому императору, предоставившему им убежище и гражданство. На киргизский этого, однозначно, не перевести.
Главное следствие массовых переименований - усиление ментально-психологической отчужденности нетитульного населения. В ходе подобного строительства национального, а точнее этноцентричного государства, некиргизское население все больше воспринимает это государство как чужое для них. Немедленного эффекта в виде, например, резкого усиления миграционного оттока переименование населенных пунктов не повлечет, но психологический фон для эмиграции, поводом к которой могут послужить совсем другие события, создаст как нельзя лучше.
Миграционная ситуация в Киргизии складывается таким образом, что количество русских в республике за 2010-й год сократилось на 10-11%, оно составляет теперь около 370 тысяч человек. Темпы его более высокими были только в Таджикистане в годы гражданской войны. Политическое и экономическое status quo не оставляет шансов на то, что миграционная ситуация как-то принципиально изменится. После 2010-го года - погромов в Бишкеке, самозахватов земель в пригородах столицы и особенно июньской резни на юге республики — межэтническая ситуация в Киргизии остается в высочайшей степени конфликтной.
Конечно, проблема не только в топонимике. Рост националистических настроений среди титульного населения активно подогревается целым рядом политических партий и деятелей. В условиях парламентской демократии, которая с недавних пор действует в Киргизии, политики все больше зависят от электората, который из-за массовой эмиграции русскоязычных граждан все больше представлен титульным населением.
Вытеснение всего некиргизского, помимо иного, станет настоящей трагедией и для немалого слоя этнических киргизов, воспитанных на русской культуре, зачастую не говорящих или говорящих плохо на киргизском языке и подвергающихся дискриминации со стороны национал-маргиналов. Простая иллюстрация: на государственном телевидении уже несколько лет регулярно выходит в эфир телепередача "Нукра-Кыргыз". Что в переводе означает — "чистый киргиз". Деление на "чистых" и "нечистых" вряд ли остановить одним кадровым указом президента.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
