Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Первая поездка российского президента Дмитрия Медведева «в Палестины», как раз в крещенские праздники, совсем не просто так началась именно с Иордании и Иерихона в Палестинской автономии. Дело не совсем в Крещении. И не совсем в древности. Хотя по этим местам и впрямь одинаково легко идти, листая как Библию (при минимуме христианской образованности, конечно), так и туристическую карту. Земли Ханаанские, Рецена, Земля Израилева, река Иордан, Иоанн Креститель…. Здесь время как лента Мебиуса: и сегодня, и далеко вчера - все на одной плоскости.
Но Иордания - особый случай и феномен. Королевская семья здесь всегда, а сегодня более чем где бы то ни было на Ближнем Востоке, охраняет права христиан. Всех своих 350 тысяч подданных - почти 6% населения. И за тем, что их становится в процентном отношении меньше, стоят чисто демографические причины - традиционно более высокая рождаемость в мусульманских семьях.
Тень над крестом и полумесяцем
Выделять лишь одну составляющую иордано-палестинской поездки российского президента - конфессиональную - не совсем или совсем не корректно с политической точки зрения. Но этот прием вполне подходит для «рентгена» темы межконфессиональных отношений.
А она на сегодня есть уже нечто очень болезненное. После недавних терактов против христиан в Багдаде и Египте - в прямом смысле слова кровоточащее. И, увы, как раз там, в регионе, где и есть истоки трех великих религий мира и где этим религиям сосуществовать приходится все труднее и труднее.
В современном мире, особенно в тех его частях, где религия уже смешана с политикой почти до консистенции однородности (Ближний Восток как раз и есть такой район), рассуждать на тему взаимоотношений ислама, христианства и иудаизма - словно ходить по острию бритвы. Трудно касаться, но приходится. Уж больно нехорошая статистика идет с Ближнего Востока.
Получается вот что. За последние 15 лет эмиграция христиан из региона росла в геометрической прогрессии и достигла на сегодня уже библейских пропорций. Здесь надо бы сразу оговориться, что не только мусульманский фактор (дискриминация, запугивание, неприязнь, угрозы и пр.) выдавливает христианство с мест, где оно родилось, но и сами последователи Христа всех конфессиональных групп прикладывают к этому руку. Собственными спорами и сварами. Что размывает основы веры и ведет к росту самой обычной религиозной индифферентности: как можно идти за пастырями, которые не могут найти общего языка даже в общении между собой? За «исходом» стоят и страх за будущее, за детей, неопределенность - а что будет дальше? И утрата ценностных, в том числе и духовных, религиозных ориентиров, политизация веры (и неверия тоже) до крайних пределов, естественные демографические тенденции (естественный прирост мусульманских семей вдвое-вчетверо больше) и многое иное.
Результаты такие (плачевные): в Ираке, где до, скажем, проведения еще операции «Буря в Пустыне» в 1991-м проживало за 800 тыс христиан, на сегодня их уже насчитывается менее 400 тыс, или менее 3% населения. Парадоксы «крестового похода» «двух Бушей»: вроде бы шли освобождать и прививать демократию, а выходит все наоборот. В Багдаде некогда был район Дора, который называли «Иракский Ватикан». Здесь было 7 церквей, семинария и библейский колледж. Это все - до 2003 года, года вторжения США в Ирак. Теперь все закрыто.
Ливан, где когда-то христиане составляли большинство (единственное государство - остров христианства в арабском мире), их осталось на сегодня менее 35%.
На Западном берегу реки Иордан, и об этом мало кто говорит, хотя все знают, земли арабов-христиан (палестинцев) Израиль захватывает с такой же легкостью, с какой захватывает земли мусульман-палестинцев. И передает новым переселенцам. Сразу после Второй мировой в Вифлееме (что же может быть святее) было за 80% христиан, а сейчас осталось менее 12%. В Иерусалиме вместо некогда 52% христианского населения осталось менее 2%. Примерно то же самое в Назарете.
Христиане тоже виноваты в «исходе», но…
Это все статистика, приведенная на последнем папском Синоде католических епископов в октябре прошлого года в Ватикане. Тогда на консилиум по поводу того, как остановить христианский исход из собственной колыбели, в Ватикан съехались более 180 патриархов, митрополитов, архиепископов и епископов, представляющих в общей сложности 14 христианских церквей Ближнего Востока, в том числе шесть основных: Халдейскую, Коптскую, Сирийскую католическую, Мелкитскую (или Греко-мелкитскую), Маронитскую и Армянскую.
Само по себе такое изобилие блистательных «вельмож церкви» на столь малом пространстве нельзя считать предметом особой гордости. Что может быть хорошего в том, что, скажем, в Иерусалиме присутствуют 13 разных христианских конфессий и есть три патриарха. А Иерусалимский Храм Воскресения Христова, более известный как Храм Гроба Господня, делят шесть конфессий. И чтобы между ними не было ссор и свар, что нередко бывало в прошлом, ключи от храма хранятся в мусульманской семье. Вот уже восемь веков.
Но это, если уж откровенно, было с христианами всегда. А вот таких исходов христианства из Святых Земель не было. Причем эти исходы и физические, и духовные.
С физическими все ясно: чемодан в руки и туда, где спокойнее и безопасней. С духовными труднее. Духовные - это эрозия веры до почти полной утраты идентификации с ней. Или полная политизация верований. Как наблюдается на примере все того же Ливана. Церковь начинает терять моральный авторитет, когда превращается в «политического актера». В Ливане, во время последнего вторжения Израиля, циркулировало открытое письмо президенту Ирана Ахмадинежаду с призывом превратить Ливан в «последнюю линию обороны» против Израиля. Из 250 подписавших почти все - видные ливанские христиане-марониты.
О том, что пружина в отношениях между мусульманами и христианами (во всяком случае, католиками) уже взведена до предела и вот-вот сорвется, говорит и еще один очень красноречивый факт. Каир неделю назад отозвал своего посла в Ватикане. Демарш был связан с тем, что Папа Бенедикт XVI осудил убийство христиан на юге Египта (полицейский в поезде расстрелял группу христиан, один погиб) и призвал даже не Египет, а «власти региона» принять адекватные меры по защите религиозных меньшинств. Каир счел это недозволительным вмешательством в свои внутренние дела.
Нельзя сказать, что христианство на землях, откуда оно пришло, уже близко к смерти. Оно просто сжимается как шагреневая кожа. Вместе, к сожалению, с «мягкой агрессивностью» окружающих религий. Или жесткой. В Саудовской Аравии, к примеру, исповедовать христианство, отправлять его обряды и строить церкви запрещено законом. И номинально карается смертной казнью. Не очень миролюбивое отношение к ближнему своему на Ближнем Востоке.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
