Российский предприниматель Виктор Бут, обвиняемый американскими властями в контрабанде оружия, был экстрадирован в США из Таиланда в середине ноября. Первые досудебные слушания по его делу должны состояться 10 января, а дата начала самого судебного процесса еще пока не назначена. Сейчас Бут находится в изоляторе временного содержания в Нью-Йорке, где его регулярно посещают сотрудники Генерального консульства России и адвокаты. Другое общение с внешним миром исключено. Корреспондент РИА Новости в Нью-Йорке Дмитрий Горностаев передал вопросы Виктору Буту и получил на них ответы через российского вице-консула Александра Отчайнова.
- Виктор, в какой момент Вы поняли, что Вас все-таки экстрадируют в США из Таиланда и процесс уже необратим?
- Это все произошло в 17.30 по местному времени 16 ноября. Меня вывели под предлогом того, что переводят в другую камеру. Во внутреннем дворе тюрьмы я увидел много полицейских машин, хотя раньше автомобили не заезжали туда; увидел много сотрудников американского DEA (Управления США по борьбе с наркотиками) в куртках с их знаками. Я сразу понял, что сейчас будет происходить моя выдача.
Таиландцы привезли меня в аэропорт, в аэропорту в отдельном помещении переодели. И там же, в аэропорту, передали из рук в руки американским агентам.
- У Вас в сентябре уже была подобная ситуация, когда Вас едва не передали американцам, но тогда все получилось иначе. Чем отличались эти две ситуации?
- От той ситуации в сентябре эта отличалась тем, что в первом случае начальник тюрьмы отказался выдать меня без ордера. Тогда в парламенте Таиланда начался скандал по поводу визита ко мне в тюрьму помощника таиландского премьера. Этот скандал привлек внимание общественности к моему делу, и мои адвокаты сумели доказать неправомочность экстрадиции на тот момент. Прокуратура тоже объявила тогда, что экстрадиция в тот момент была бы незаконной.
В этом же случае все было сделано вообще без всяких документов. Причем юридически ситуация ничем не отличалась от сентябрьской: в суде еще рассматривались протест и апелляция, поданные моей защитой. То есть юридическая процедура еще шла и вывозить меня было по закону нельзя. Скажу больше: мой адвокат передал мне через своих американских коллег, что, с точки зрения тайского суда, я вообще все еще нахожусь в Таиланде: Апелляционный суд несколько дней назад принял к рассмотрению очередной протест моей защиты.
Уверен, что моя экстрадиция стала нарушением как таиландских, так и международно-правовых норм.
- Вы сообщали сотрудникам российского консульства о том, что во время перелета из Бангкока в Нью-Йорк американцы на Вас давили с целью принудить к даче признательных показаний в том, чего Вы не совершали. Что Вам предлагали конкретно и что Вы сказали в ответ?
- Мне предлагали более мягкий приговор, меньший срок и возможность перевезти семью в США, если я расскажу все, что знаю о своих связях в России и других странах. Но я ответил, что мне нечего им рассказать: я не знаю ничего о том, что их интересовало.
- Продолжается ли давление сейчас? Как с Вами обращается администрация тюрьмы?
- Допросов не проводилось, давления нет, отношение со стороны администрации - ровное. Ничего такого, что можно было бы истолковать как давление, нет.
- Чем отличаются условия содержания в американской тюрьме от таиландской?
- Это как сравнить зоопарк с психбольницей. В Таиланде заключенные сидят в клетках на относительно чистом воздухе, отношении к ним - как к животным. В США - обращаются как с особо опасными психически больными людьми. Полный контроль над каждым передвижением. Полностью исключено солнце, воздух, небо. Ничего этого нет.
- Как идет изучение предъявленных Вам обвинений? Знакомитесь ли Вы с материалами обвинения? Нашли ли Вы в них что-нибудь интересное для себя - может быть, что-то очень серьезное, а может быть, наоборот, что-то нелепое? Какие-то конкретные моменты обращают на себя внимание?
- Пока по этому вопросу у меня нет комментариев в связи с подготовкой к судебному процессу.
- Опасаетесь ли Вы суда в США или надеетесь, что он сможет расставить все на свои места?
- Считаю, что суд однозначно будет предвзятым и необъективным. Говоря так, я исхожу из того, что правительство США в тексте обвинений намеренно исказило факты из моей жизни и работы. Информация обо мне, которая содержится в тексте обвинений, основана на непроверенных данных, слухах, недоразумениях и откровенной лжи. В течение 10 лет правительственные органы Соединенных Штатов напрямую и через СМИ ведут войну против меня и моей семьи. На нас выливаются потоки лжи. В этих условиях здесь никто - в том числе и судьи - не могут быть непредвзятыми.
Только глубокий анализ происходящего может позволить американцу, "обработанному" таким образом, разобраться в реальной ситуации. Но для этого нужно усилие. Я не уверен, что кто-либо здесь захочет такое усилие предпринять. Хотя на самом деле все здесь достаточно несложно. Например - то, что было размещено на сайте Wikileaks, совершенно однозначно доказывает политический характер моего дела.
Думаю, американский суд не будет разбираться в фактической объективной стороне дела, поскольку практика разбирательства дел по обвинению иностранцев в заговоре против США такова, что подобные обвинения автоматически означают виновность.
- Слышали ли Вы о публикациях в американской прессе, в которых высказывается версия о том, что рассматривается вариант некоего "обмена Бута на Ходорковского"? Что Вы думаете о таких слухах?
- Считаю, эти слухи ничем не обоснованы.
- Выбрали ли Вы себе частного адвоката? Если да, то кто это?
- Чтобы взять частного адвоката, необходимы, в первую очередь, финансы, которыми я в настоящее время не располагаю. Вопрос о частном адвокате будет решаться в зависимости от возможности найти деньги на его оплату.
- Как Вы проводите свой день сейчас, что делаете? Как Вы сами ощущаете свое настроение?
- Меня содержат в спецблоке изолятора, в одиночной камере. Все мои контакты с внешним миром - это визиты сотрудников Генерального консульства России и адвокатов. Сам я делаю физические упражнения.
То, что не может нас убить, делает нас сильнее. Позитивным в этой ситуации считаю то, что есть поддержка моей семьи и друзей, о чем мне говорят при посещении сотрудники консульства. А настроение у меня боевое. Я готов бороться за правду.
- Чего сейчас не хватает Вам больше всего?
- Не хватает книг, общения с близкими, горячего чая. Здесь в тюрьме - только теплая вода, поэтому заварить чай не получается.
Еще, поскольку я вегетарианец, то мне нужно много фруктов и овощей. А здесь максимум что бывает - одно-два яблока в день. Какие-то продукты можно купить в тюремном магазине, но не из того, что нужно.
Очень сильно, конечно, помогают новости из России. Хорошо, что есть радио.
И еще, от себя - поздравляю редакцию РИА Новости с Новым годом, особенно Евгения Беленького (корреспондента в Таиланде), передаю привет Александру Гурнову, радиостанции "Голос России", особенно Петру Журавлеву. Приятно услышать знакомый голос.
Нью-Йорк
