МОСКВА, 16 ноя - РИА Новости. Главный фигурант "климатгейта", руководитель климатологического подразделения Университета Восточной Англии Фил Джонс (Phil Jones), спустя почти год после скандала не считает, что ему есть в чем раскаиваться, при этом он все еще не оправился от пережитого кошмара, который привел Джонса на грань самоубийства.
Скандал, окрещенный "климатгейтом", разразился в конце 2009 года в преддверии Копенгагенской конференции ООН по изменению климата. В интернете были опубликованы более тысячи электронных писем и других документов сотрудников Центра исследований климата (CRU) университета Восточной Англии и их коллег из разных стран, в том числе из России. Из этих материалов некоторые журналисты и эксперты сделали вывод, что научные выводы, которые не подтверждали антропогенную природу климатических изменений, могли намеренно замалчиваться.
"Мне хочется думать, что все самое плохое уже закончилось, но приближается первая годовщина и это то, что я всегда буду вспоминать в это время года, когда ночи становятся длиннее. Как раз в это время это произошло", - говорит ученый в интервью журналу Nature, которое будет опубликовано в четверг.
Еще год назад Джонс был продуктивным, хотя и не очень публичным ученым, он возглавлял CRU и работал вместе с британской метеослужбой, превращая "сырые" данные метеостанций в информацию о глобальных колебаниях температуры. В частности, с его помощью было обнаружено загадочное снижение температуры поверхности воды на севере Атлантического океана в середине XX века.
Все изменилось 19 ноября 2009 года, когда неизвестные опубликовали в интернете более 4 тысяч документов - всего более 120 мегабайт - украденных с одного из серверов CRU. В числе украденных писем была и корреспонденция Джонса.
Письма, выложенные в открытый доступ буквально за пару недель до начала климатического саммита ООН в Копенгагене, рисовали Джонса и его коллег в неприглядном свете: они злорадствовали о смерти известного климатического скептика, обсуждали, как можно скрыть падение температуры в климатических данных.
Сообщество климатических скептиков, считающих ложной идею антропогенного изменения климата, и многие политики использовали попавшие в открытый доступ документы, чтобы поставить под сомнение научную честность климатологов и доказать ложность самой концепции потепления.
На Джонса со всех сторон обрушился град обвинений - от нарушений научной этики до планов установления всемирной диктатуры путем разжигания истерии вокруг глобального потепления. Ученый получил около 200 писем с угрозами в адрес его самого и его семьи. Он был глубоко подавлен происходящим, начал терять вес, перестал общаться с коллегами и обдумывал возможность самоубийства.
Когда в марте 2010 года началось парламентское расследование "климатгейта", многие, кто видел Джонса, вспоминали случай советника по вооружениям британского Минобороны Дэвида Келли. Когда парламент расследовал возможные подтасовки в докладе об иракском оружии массового поражения, тот покончил с собой.
Парламентское расследование в конце концов установило, что Джонс не совершил никаких серьезных нарушений, дело было закрыто, однако критики по-прежнему атаковали ученого. Он получал много писем в поддержку от коллег.
"Но меня удивляло, почему они не обратятся к журналистам и не скажут им то же, что говорят мне", - вспоминает Джонс.
Атаки на фигурантов "климатгейта" в мае 2010 года вынудили ведущих ученых мира, среди которых было 11 лауреатов Нобелевской премии, призвать политиков и общество прекратить нападки на климатологов и вернуться к взвешенному обсуждению проблемы и конструктивным действиям.
"Несколько ужасных писем"
Спустя год после скандала Джонс уже не прибегает к лекарствам, чтобы засыпать. Он вернулся к работе в CRU, от которой был отстранен на восемь месяцев на время расследования. Но ученый не считает, что ему есть в чем раскаиваться. Перед парламентской комиссией он признал, что отправил несколько "ужасных электронных писем". Однако он отстаивает право ученых свободно выражать свою точку зрения в частном общении.
"Люди могут высказываться еще более резко на научных конференциях или в споре за ужином. Но в электронной переписке фиксируется все, что люди забыли бы на следующий день", - поясняет Джонс.
Отвечая на вопрос, как изменился он сам после скандала, ученый говорит, что он стал осторожнее с электронной почтой.
"Раньше я мог получить письмо и ответить уже через 10-15 минут. Теперь я могу оставить его на целый день", - сказал Джонс.
Он, его коллеги и все, кто был связан с CRU, опасаются, что взломавшие сервер хакеры в любой момент могут обнародовать новую порцию писем, после чего скандал вспыхнет снова.
"Это совсем не то, что я хотел бы пережить еще раз. Но думаю, что пройдя через это единожды, я получил некоторую закалку", - говорит Джонс.
Он не смог ничего посоветовать тем своим коллегам, кто однажды утром может оказаться в центре мирового скандала.
"Я не знаю, что можно сделать. Только ты начинаешь понимать, что можно попробовать, как правила меняются", - говорит он.
