Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости
23 октября исполняется 8 лет с начала драмы в театральном центре на Дубровке, захваченном во время представления мюзикла «Норд-Ост» террористами под командованием чеченского боевика Мовсара Бараева. Общее число жертв этого гнусного террористического акта среди заложников составило, по официальным данным, не менее 128 человек. Сильнейший психический ущерб, огромный вред здоровью и тяжелейшие нравственные страдания выпали на долю более 800 заложников, оказавшихся в руках террористов во время мюзикла. Сильнее всего пострадали люди, подвергшиеся воздействию газа, примененного спецслужбами во время штурма здания утром 26 октября 2002 года. В результате применения газа в больницы с разными степенями отравления попали шесть с половиной сотен заложников, многих из них, включая детей, врачам так и не удалось спасти. Многие из уцелевших получили разные степени инвалидности.
Специально к годовщине теракта Аналитический центр Юрия Левады («Левада-центр») провел опрос среди 1600 россиян в 44 регионах страны, выяснив, что 52 процента из них считают, что власть рассказала о терактах только «часть правды».
Еще 19 процентов считают, что правду скрывают полностью. Полностью доверяют официальной версии только 9 процентов опрошенных.
Для такой недоверчивой оценки действий властей есть основания. Все 32 террориста, участвовавших в теракте, были ликвидированы в ночь штурма, так что для выяснения того, как готовился теракт, просто не осталось источников. Так и не был раскрыт состав газа, спасшего заложников от перестрелки, но при этом убившего и многих невинных людей. Долгое время в официальных сообщениях были заметны «несостыковки» по цифрам и фактам. Справедливое возмущение заложников и их родственников вызвало и некрасиво-равнодушное отношение властей к проблеме помощи пострадавшим при теракте и их семьям.
Сначала власти поставили у больниц, где лежали пострадвшие, вооруженную охрану и не пускали к ним родственников. Потом московские и федеральные власти долго спорили, из какого бюджета люди должны получать компенсации за смерть кормильца или потерю здоровья.
Некоторая закрытость этой темы сохраняется до сих пор. Нежелание вспоминать и брать на себя ответственность со стороны чиновников можно объяснить старой истиной: «У победы много отцов, поражение – всегда сирота». А назвать победой акцию, не спасшую от гибели 129 заложников, язык не поворачивается.
Один факт, однако, не подлежит сомнению. Теракт организовали Шамиль Басаев и его окружение. Захватив заложников, Мовсар Бараев обнародовал список требований к российскому правительству, выдержанный в духе выступлений Шамиля Басаева и даже с характерными для шефа стилистическими и грамматическими ошибками. Отрадно осознавать, что все эти требования имели для террористов обратный эффект: 80-тысячная федеральная военная группировка в Чечне не только не была выведена, но, напротив, получила подкрепление и нанесла по отрядам террористов дополнительные удары. Повторения истории 1995 года в Буденновске, когда закончившийся благополучно для террористов захват заложников спровоцировал новые атаки, не случилось.
Теракт привел к временному расколу в террористическом подполье, поскольку Басаев явно перешел даже те (весьма широкие) границы бесчеловечности, которые установили для себя другие лидеры чеченских боевиков. В опубликованном впоследствии письме Басаев как бы повинился перед своим шефом, «президентом» Асланом Масхадовым, за «невозможность проинформировать его заранее» о своих действиях. Поскольку действия эти, как почти всегда в биографии Басаева, имели обратный эффект, Басаеву пришлось покинуть все «посты», которые он занимал в масхадовской администрации Чечни.
После Норд-Оста даже США признали вооруженные отряд Басаева «Риядус-Салихийн» террористической организацией, и террористические группы на Северном Кавказе окончательно стали подпольем – пусть по-прежнему опасным, но все-таки уже лишенным последних остатков легитимности.
Очень многие политические силы и в России, и на Западе надеются использовать проявившееся в опросе «Левада-центра» недоверие к официальной версии для подрыва авторитета российской власти. Логика проста: раз власть врет, – значит, нужно верить западным «чеченолюбам» или радикально антиправительственным отечественным правозащитникам. На самом деле конвертировать народное недоверие к действиям властей в народную любовь к радикальной оппозиции или к западным политикам вряд ли удастся.
Тот факт, что люди не верят отечественным чиновникам, не означает оправдания ими террористов или их симпатизантов – в стране или за рубежом. Несмотря на недоверие, народ пока что видит во власти единственного своего реального защитника от террористов, выбирая как бы меньшее зло из двух. Все-таки борьба с террористами, даже самая «грязная», лучше капитуляции перед ними. На самом деле нечто подобное наблюдается порой и в США, и в Израиле, где критика спецслужб, порой не справляющихся с задачей защиты населения от террористов, не означает оправдания самих убийц или согласия с их политическими лозунгами.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
