МОСКВА, 8 окт - РИА Новости. На минувшей неделе новые старые московские власти старательно делали реверансы перед архитектурно-сознательной общественностью, ученые мужи раздавали литературные премии, а культурные ведомства пытались понять, как с наименьшими потерями разобраться с очередным скандалом вокруг работ Авдея Тер-Оганьяна, которые везли-везли во Францию, да так и не вывезли.
Птенцы гнезда Лужкова
Удивительное началось прямо с понедельника: не прошло и шести дней с тех пор, как бывший глава московского стройкомплекса Владимир Ресин сделался врио мэра, как депозитарий Музеев Кремля превратился в тему открытого общенационального конкурса, а один из главных символов лужковской эпохи, памятник Петру работы Церетели, был объявлен утратившим доверие граждан. Громогласные протесты населения, сопровождавшие установку монумента в 1997 году, неожиданно дошли до адресата 13 лет спустя, и теперь вовсю обсуждается демонтаж истукана, Марат Гельман обещает найти для этого спонсорские деньги, а Орел, Воронеж, Переславль-Залесский и Петрозаводск оспаривают друг у друга честь приютить царя-изгнанника.
Дальше - больше: над Провиантскими магазинами отменили стеклянный купол, а организация "Архнадзор", которую долгое время не слушал никто, кроме разве что иностранных корреспондентов, неожиданно обнаружила, что власть жаждет с ней дружить. И все это организовал человек, входивший при прежнем мэре в градостроительный совет и исправно визировавший все его решения - от установки пресловутого Петра до перестройки Военторга.
Кажется, что мир слегка сошел с ума, и в этой обстановке на удивление здраво звучит голос Церетели: "Временщики, - говорит президент Академии художеств, - они хотят занять места в мэрии. Позор для них, для меня - реклама".
Очевидное-невероятное
Еще одно удивительное происшествие: Нобелевская премия по литературе досталась писателю, которого все читали - неполиткорректному перуанцу Марио Варгасу Льосе, несостоявшемуся президенту, врагу Маркеса, знатоку политики и эротики. В списках букмекерских контор фамилия Льосы значилась годами, но ставки делались скорее на творцов из Норвегии или Кении.
В шорт-листе "Русского Букера", объявленном в пятницу, тоже неожиданности: туда не попали ни "Чертово колесо" Гиголашвили, ни "Белая голубка Кордовы" Дины Рубиной, зато в нем оказались далеко не столь известные Елена Колядина (православно-эротический "Цветочный крест"), Андрей Иванов ("Путешествие Ханумана на Лолланд" про приключения бежавшей в Данию парочки - русского эстонца и индийца) и Маргарита Хемлин ("Клоцвог", про авантюристку украинско-еврейского происхождения).
Контроверсии вокруг "Контрапункта"
Многосерийная история с русской выставкой "Контрапункт", открытие которой в Лувре запланировано на 14 октября, получила очередной хеппи-энд: Росохранкультура все-таки выдала вчера разрешение на вывоз четырех работ Авдея Тер-Оганьяна.
Эти произведения из серии "Абстрактный радикализм" были отобраны куратором экспозиции Мари-Лор Бернадак. Однако перед отправкой экспонатов в Париж сотрудники Росохранкультуры заявили, что эти самые произведения могут быть неправильно восприняты неподготовленной публикой, поскольку в них содержатся призывы к насильственному свержению конституционного строя РФ и к разжиганию межнациональной и религиозной розни. После некоторых консультаций с Лувром их решили вовсе не показывать, и разрешение на вывоз Росохранкультура оформлять не стала. Однако в знак протеста против такого поворота дел снимать свои работы с выставки начали и другие художники - государственный проект, вписанный в программу Года Франция-Россия, оказался под угрозой срыва. Лувр пытался уверять, что все будет в порядке и договоренности с российскими властями будут достигнуты; первый счастливый финал имел место в прошлую пятницу, когда французский музей пообещал открыть "Контрапункт" в срок и в полном объеме.
Теперь, похоже, так и будет, хотя тема разрешений Росохранкультуры в середине недели всплыла вновь. Но вопрос, есть ли у нас цензура в искусстве, по-прежнему остается без внятного ответа.
