Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости, Нью-Йорк.
Приезд Барака Обамы в Нью-Йорк – зрелище незабываемое. Все улицы и авеню центрального Манхэттена и так в часы «пик» выглядят безнадежно, полицейские пытаются разогнать пробки, крутя руками в белых перчатках (никаких полосатых палок!). А тут – немыслимое зрелище: Парк-авеню, плавно стекающая с холма двойная река автомобилей, неожиданно пуста – полностью, хотя поперек нее иногда машины пропускают. На уровне верхушек небоскребов висит вертолет, а у древней серо-седой громады «Уолдорф-Астории» беснуется целая стая полицейских автомобилей и фургонов: свист и вой на много голосов, не говоря о мечущихся огнях мигалок. И, кстати, несмотря на все это, Барак Обама все равно опоздал на свое выступление в ООН. Тут сейчас все опаздывают.
Точно в том же отеле жил в таких случаях и Джордж Буш, точно так же из-за него блокировалось все что можно в самое немыслимое время. Но уже не первый год слушатели президентских речей в ООН видят, насколько непохожи два президента, предыдущий и нынешний.
Обама на этот раз много сказал по Ближнему Востоку (вплоть до того, что, как говорят очевидцы, делегация Израиля встала и вышла из зала). Но еще он сказал следующее: хочу говорить с вами о том, какой мир мы пытаемся построить в 21-м веке.
А ведь хороший вопрос. Какой мир? Может, он и нам может понравиться? Особенно с учетом того, что этот ключевой раздел речи Обама посвятил больному для Америки (и не только для нее) вопросу о правах человека.
Американская элита некоторое время назад оказалась зажата между двумя жерновами. Один – это, скажем так, нецелевое использование вопроса о правах человека: для продвижения американских интересов в мире. Выстроилась абсурдная схема: ежегодный доклад госдепартамента о правах человека в мире, а в зависимости от результата – внешняя политика США, в том числе карательная. Абсурдность тут была в том, что не может быть, чтобы одна страна, даже с союзниками, стала единственным судьей в этом вопросе. А еще в том, что у американских союзников всегда получалось с правами хорошо. А в иных случаях следовали санкции, или что-то похуже.
Поскольку позволить себе карательную политику США больше не могут физически, как раз к приходу Обамы в Белый дом стало ясно: что-то надо менять. Но тут есть второй жернов – привычка американцев всех оценивать и учить, плюс громадные финансовые и человеческие ресурсы, задействованные на этом направлении. То есть перемены нужны, но они опасны для тех, кто их начинает. А совсем забыть тему прав человека – это уж слишком.
Обама не забыл. Его речь в ООН, возможно, самая крупная его акция по части прав человека за весь президентский срок. Обама выкрутился из этой ситуации очень грамотно.
Он не то чтобы никого не учил – но никого не пугал. Не составлял черных и белых списков. Он вообще увел разговор от плохих и хороших режимов, выдвинув тезис: свобода, справедливость и мир для мира начинается со свободы, справедливости и мира для каждого человека. Тирания, по его оценке, это не только режимы (тут он, правда, назвал северокорейский), но и «Талибан», убивающий девочек, которые пытаются ходить в школу.
Обама повторил свой прошлогодний тезис насчет многообразия демократии, сказав, что такие разные страны, как Индия, Индонезия и Япония (это – маршрут его будущей поездки) «каждая по-своему дает жизнь демократическим принципам».
Вообще-то, на радость недовольным им американским профессиональным правозащитникам, он повторил много такого, что лучше бы лишний раз не слышать. Но Обама не читал проповедь или приговор, а убеждал. И пообещал «бросить вызов тем, кто подавляет идеи, и быть голосом безголосых», в том числе продвигая новые способы коммуникаций, включая Интернет.
Дискуссия о правах человека – занятная вещь. Подкрепи ее силой, или сделай ее орудием силы – и изначальная идея бледнеет. Отчисти эту идею от лишней политики – и вдруг она начинает казаться очень сильной.
Сейчас, конечно, понимаешь, что смена тона в этой дискуссии была неизбежной. Не только потому, что для силовой политики не хватило ресурсов. А еще и потому, что нормальность международного общения не оставляет других вариантов. Вот пример: при Джордже Буше США не участвовали в работе Совета ООН по правам человека, по той причине, что в него – по Уставу ООН – может входить кто угодно, а не только изначально демократичные, типа США. При Обаме абсурдность такой ситуации стала очевидной, и Америка в Совет вернулась.
И вот – ежегодный отчет Совета, и еще так называемые страновые отчеты. Россия: 68 замечаний. И это еще по-доброму.
Достаточно посмотреть на проходящую сейчас милицейско-полицейскую реформу (плюс реформы смежных сфер, типа следствия), как станет ясно: замечания делать есть за что.
Но тут появились отчеты по странам ЕС. И оказалось, что там картина ничуть не розовая. Причем спорить с правдивостью оценок сложно – факт есть факт.
А затем пришла очередь США. И получилось, что тут все хуже, чем в Европе. И это даже без известных историй по «юридическим серым зонам», где держали подозреваемых террористов, типа Гуантанамо. Скажем, достаточно посмотреть на тюремные сроки, которые дают в США, и на общую практику наказаний.
Невозможно быть вечным и безупречным эталоном прав человека, всем есть о чем вести разговор друг с другом. Но когда это честный разговор, у него есть шанс иметь смысл и приносить пользу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
