Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.
Существует несколько исторических версий московского пожара 1812 года: организованный поджог при оставлении города русскими; неконтролируемые действия оккупантов; случайное возгорание в результате хаоса. Впрочем, очагов у пожара было несколько, поэтому в той или иной мере могут быть верны все эти предположения. Какой версии чаще всего придерживаются исследователи? Эту тему обсудили эксперты на заседании круглого стола под названием «Московский пожар 1812 года: кто поджигал первопрестольную?», прошедшем в РИА Новости в рамках проекта «Осторожно, история!».
Концепция и конъюнктура
«Кто сжег Москву – это вопрос только для жителей России, а ранее – СССР, – заявил в самом начале дискуссии доктор исторических наук, профессор Историко-архивного института РГГУ Михаил Давыдов. – На Западе, например, в той же Франции, такого вопроса не существует. Это было сделано по прямому приказу московского генерал-губернатора, графа Федора Ростопчина. Слишком много осталось свидетелей и даже прямых участников».
«В нашем Отечестве исторические концепции московского пожара последовательно менялись в зависимости от политической конъюнктуры», – сказал историк.
И разъяснил свою мысль: «Александру I важно было представить этот пожар как варварский акт, совершенный французскими агрессорами и оккупантами, чтобы дискредитировать их в глазах просвещенной Европы. Затем правда постепенно восторжествовала, были даже опубликованы записки непосредственного исполнителя приказа Ростопчина. При советской власти, в 20-30-е годы, концепция не менялась. Но после Великой Отечественной войны Сталин фактически создал культ фельдмаршала Кутузова, и этот пожар объявили частью его стратегического замысла».
«Затем непатриотичная версия об ответственности русских за сожжение Москвы была подвергнута суровой критике, – продолжил Давыдов. – Но великий историк Евгений Тарле нашел выход из положения. Он подчеркнул, что моральную ответственность за пожар все равно несет Наполеон. Не было бы вторжения его армии в 1812 – Москва бы не сгорела. Что тоже правильно».
Зимние квартиры
Профессор Давыдов предложил задаться простым вопросом: «Зачем французам нужно было сжигать богатый, удобный город, в котором они намеревались расположиться на зимние квартиры после тяжелейшего похода, во время которого они потеряли почти половину своей Великой армии?». И сам же ответил: «Наполеону это было совсем невыгодно. Тем более, что до этого французы все русские города занимали уже горящими и мечтали о передышке».
Затем историк рассказал о роли Ростопчина в этих событиях: «Сперва, конечно, никто и помыслить не мог, что французы так быстро дойдут до Москвы. Но когда это стало реальностью, Ростопчин решил поджечь город перед тем, как в него войдут наполеоновские войска. Однако это уже было не нужно Кутузову, который понимал, что сражаться с французами он пока не в состоянии, но ему надо было, чтобы Москва, как губка, всосала вражескую армию».
«В результате Кутузов перехитрил Ростопчина. Он до последнего обещал графу, что непременно даст еще одно сражение, и генерал-губернатор не успел привести свой замысел в исполнение. Пришлось поджигать город, уже наполненный французами".
Если бы вышло так, как задумывалось Ростопчиным, пожар стал бы еще более разрушительным», – закончил Давыдов свой рассказ.
Профессор признал, что отдельные пожары вспыхивали и по вине французов, в результате мародерства и кутежей. И привел такое сравнение: «Это было как пятая скрипка в оркестре».
Ошибка Скалозуба
Кандидат исторических наук, доцент Историко-архивного института РГГУ Борис Морозов рассказал, что «план сгоревшей Москвы, составленный в 1813 году, историки считают преувеличенными». «Дело в том, что война еще не закончилась, враг не был разбит, желание преувеличить ущерб было естественным, да кроме того нашлось немало желающих получить компенсации за якобы сгоревшую собственность, хотя она кое-где уцелела», – пояснил доцент.
«В то же время знаменитую фразу Скалозуба из «Горя от ума» «Пожар способствовал ей много к украшенью» можно воспринимать лишь как ядовитую иронию», – считает Морозов.
«Слишком много ценностей погибло, и не только архитектурных. Ведь в те годы многие знатные жители Москвы начали собирать древние рукописи, которые, к сожалению, сгорели. Достаточно вспомнить об утраченном оригинале «Слова о полку Игореве», – уточнил историк.
А профессор Давыдов напомнил о том, что «взятие Москвы без боя стало высшей точкой торжества Наполеона, но это торжество было вскоре испорчено». «Пожар московский стал началом конца и русского похода Бонапарта, и Отечественной войны 1812 года, и всей Великой армии французов».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
