Сергей Варшавчик, обозреватель РИА Новости.
Принято высмеивать как утопическое знаменитое обещание Никиты Хрущева, что к 1980 году соотечественники будут жить при коммунизме, однако его предсказание сбылось. Правда, всего лишь на пару недель, и не для всего СССР, а только для москвичей и гостей столицы, посетивших ее во время проведения летней Олимпиады-80. 30 лет назад, с 19 июля, по выражению певца Льва Лещенко, «на две недели мы попали в какую-то необыкновенную страну, название которой – олимпийская сказка».
Власть не жалела усилий, чтобы достойно представить витрину социализма. Взор услаждала чистенькая Москва (откуда заблаговременно выселили на 101-й километр всех асоциальных граждан) с вежливыми милиционерами в белой летней форме, слух ласкали объявления в метро на двух языках – русском и английском, а желудок ликовал при виде финских продуктов в магазинах, где – о чудо! – не было очередей.
Но все это был лишь «гарнир» к основному «блюду» - церемониям самих Игр. В том числе открытию (19 июля) и закрытию (3 августа), которые специалисты позже назвали эталоном проведения современных олимпийских церемоний.
В 1980-м сказку сделала былью команда профессиональных режиссеров массовых театрализованных представлений под руководством народного артиста СССР Иосифа Туманова (настоящая фамилия Туманишвили), за плечами которого к тому времени были десятки спектаклей, концертов и представлений, в том числе работа с самим Станиславским.
По словам помощника главного режиссера XXII летних Олимпийских игр, а ныне академика Валентина Алексеева, сначала главным режиссером Игр предложили стать Игорю Моисееву. Однако знаменитый балетмейстер отказался после того, как узнал, что не сможет напрямую общаться с Брежневым по организационно-творческим вопросам.
Церемония открытия XXII Олимпийских игр на стадионе имени В.И.Ленина была выдержана в торжественном духе древнегреческих дионисий. Одни юноши в туниках шествовали с амфорами в руках, другие правили античными колесницами, запряженными четверкой коней. Девушки в греческих хитонах усыпали дорогу олимпийцев лепестками роз.
Особо торжественный момент настал, когда факел с олимпийским огнем был передан для зажжения известному советскому баскетболисту, олимпийскому чемпиону 1972 года Сергею Белову. Члены МОК недоумевали, как Белову удастся зажечь огонь: чаша для огня была отделена от стадиона Восточной трибуной, заполненной людьми. Однако как только спортсмен подбежал к ней, перед ним возникла импровизированная дорожка из белоснежных щитов. Белов пробежал по ней, подняв пылающий факел высоко над головой, и зажег чашу. Получилось очень эффектно.
Режиссеры следующих Олимпиад, конечно, «переплюнули» своих московских коллег . Например, в Барселоне олимпийский огонь зажег лучник Антонио Реболло, запустив в чашу горящую стрелу. А на Олимпиаде в Сиднее легкоатлетка Кэти Фримен очертила факелом круг на воде, жидкость загорелась и огненным кольцом поднялась до огромной чаши, где вспыхнула с новой силой.
Но московский спортивный форум был вехой в истории мирового Олимпийского движения.
Справедливости ради надо отметить, что превращение спортивной церемонии в художественный феномен началось значительно раньше. В 1936 году в нацистской Германии, где впервые огонь был доставлен из Греции бегунами, передающими факел как эстафетную палочку, а открытие Олимпиады, также впервые, транслировалось по телевидению в прямом эфире.
В отличие от театра и кино, режиссура массовых театрализованных представлений имеет дело с разовыми, но очень ответственными мероприятиями, где слаженность действий необычайно высока. Выражаясь по-суворовски, «каждый солдат должен знать свой маневр». Но и режиссер-постановщик, который придумывает концепцию, ничто без хореографа массовых сцен, художника-постановщика, помощников режиссера, звукорежиссеров, операторов, отвечающих за картинку на экранах стадиона и десятков, а то и сотен людей, чей незаметный труд вливается в общее представление. Команда Туманова трудилась слаженно и без сбоев, но чего стоила режиссеру-постановщику эта работа, можно понять, зная, что он безвременно ушел из жизни в следующем, 1981 году.
Кстати, о солдатах. В момент пробега Белова мало кто из зрителей подозревал, что щиты на всем протяжении забега держали на себе солдаты из подмосковных частей. Они же, кстати, изображали и живые картинки, ставшие ярким украшением торжественных церемоний. Пять тысяч военнослужащих (которых переодели в спортивные костюмы и разрешили слегка отрастить волосы) были настоящей находкой для оргкомитета, справедливо посчитавшего, что с гражданскими в таком ответственном жанре, как «художественный фон», работать тяжело.
То ли дело люди военные, привыкшие к четкости и слаженности движений, которые по команде режиссера Льва Немчика изображали разные картинки при помощи цветных флажков, вееров и манишек. Репетируя днем и ночью.
Если открытие отличалось радостной помпезностью, то на заключительной церемонии люди плакали, как никогда. Ни на одном следующем финале не было пролито столько слез. Атмосферу грусти определило не только печальное угасание олимпийского огня в чаше, но и знаменитая слезинка Миши, олимпийского талисмана эти игр, «прокатившаяся» по его морде лица, которое изображалась теми же пятью тысячами солдат. Но особенно печальным стал момент, когда под песню Пахмутовой и Добронравова громадная фигура зверя медленно поплыла вверх над стадионом.
Вместе с Мишкой вскоре исчезли финские разносолы в магазинах, вежливые милиционеры в парадной форме, разноязыкие и пестро одетые иностранцы, а также прочие удивительные персонажи. Для советских людей сказка закончилась. Через 11 лет «закончился» и СССР. А московская Олимпиада стала достоянием всемирной истории.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
