Что общего между российским кинозрителем и российским автолюбителем, чем кинокритики могут помочь обществу и где, в конце концов, брать деньги, рассказал РИА Новости глава Фонда поддержки кино Сергей Толстиков. Беседовала Ольга Гринкруг.
- Итак, два с лишним миллиарда государственных рублей на ближайший год розданы…
- Сейчас есть четкое понимание прежде всего по количеству проектов. Есть порядка 35 проектов от восьмерки лидеров, будет 10-11 проектов cоциально значимого кино. Есть бонусы за фильмы, которые собрали более миллиона зрителей в 2008-2009 годах, снятых компаниями, не входящими в восьмерку. Каждый из них получит весомые премии, до 30 миллионов рублей в одни руки. Это еще 8 проектов. На следующий год, если федеральный бюджет пошлет нам сверху средства, мы опять будем финансировать новые проекты. Хотя в определенных кругах есть серьезные настроения снизить расходы на кино чуть ли не в три раза. Но мы боремся. Логика тут простая: господдержка во многом носит компенсационный характер, ее нельзя сокращать, если государство не может защитить производителей, например, от пиратства. К тому же, кино – важная составляющая культурного процесса. Как мы можем решать вопросы с модернизацией, не занимаясь культурой своей страны? На тупом технократическом подходе нельзя построить светлое завтра.
- А на поддержке восьми лидеров проката – можно?
- Благодаря новой системе можно быть уверенными в том, что через два года будет меньше трэша. На мой взгляд, и хороших фильмов будет больше, потому что восьмерка более ответственно будет относиться к процессу. Сейчас эти восемь компаний находятся под достаточно серьезным увеличительным стеклом и прицелом. Я думаю, они уже сами не рады, что инициировали такое дело, но пока с честью несут это гордое знамя, хотя им не позавидуешь: они прекрасно понимают, что спросят прежде всего с них, как они смогли реализовать новую модель господдержки. А у фонда задача не самая сложная: попытаться оптимально, эффективно расходовать средства. Тут вообще главное – не называть простое сложным и сложное – простым. Сложное – это творческий процесс, простое – разбор ситуации и попытка ее выстраивания. Это рутинная долгосрочная работа, вполне реальная, потому что объективно в интересах большинства. У восьмерки сейчас четко сформировалась общая позиция по ряду направлений, и задачи ставятся гораздо оперативнее и практичнее.
- Так в чем же ваша работа в ближайшее время будет заключаться?
- Во-первых, нужно не просто выдать деньги, но отмониторить, посмотреть, как идет процесс. Ведь даже когда мы определяем форму отчетности, мы пытаемся двигаться вперед к цивилизации в плане форматирования и механизмов контроля над процессом. Помимо этого, у фонда достаточно широкий круг уставных задач, связанных с созданием инфраструктуры, развитием отрасли. Там есть и продвижение, в том числе и за рубеж, и прокат; фонд может в каких-то формах быть инициатором процессов в сфере образования, любой продюсер вам скажет, насколько остра эта проблема. Возьмите хотя бы сферу сопровождения иностранных кинокомпаний – где взять профессиональные кадры.
Собственно фонд - это небольшой исполнительный орган, 20 человек: трое в юридическом департаменте, четверо – в финансовом, аналитики, PR, бухгалтерия, общий отдел и я, директор. Мы сами не предлагаем мер, но мы помогаем участникам рынка в силу имеющихся возможностей. У нас есть консультативный совет для рассмотрения широкого круга вопросов, связанных с киноиндустрией в целом, который возглавляет замминистра экономического развития Станислав Воскресенский. Одним из результатов деятельности совета будет список правительственных поручений, а их реализация должна привести к каким-то, на наш взгляд, достаточно значимым сдвигам в кинематографии.
- Получается такое министерство кино...
- Нет-нет, Минкультуры остается органом исполнительной власти и во многих вопросах должно являться инициатором. Фонд находится на том же уровне, что и участники рынка, и играет координирующую роль – пытается уловить проблемные точки, их артикулировать и совместно с другими участниками рынка вынести в плоскость практических решений, где Минкультуры играет одну из главных ролей. Общая задача – чтобы стало больше качественного продукта или другими словами больше зрителей смотрящих отечественное кино.
- А кто его будет прокатывать? Даже сейчас на отечественные фильмы не хватает экранов в кинотеатрах.
- Проблема взаимоотношения отечественных производителей с прокатчиками – очень сложная. Тут есть определенная инерция, когда людям проще иметь дело с западным контентом, с определенным пакетированием поддержки, продвижения на рынке. Надо меньше прилагать усилий, а коммерческий результат при приблизительно равном качестве продукта приблизительно одинаковый. Заставить тут никого не удастся. Тупо вводить квотирование на отечественное кино, на мой взгляд, было бы неправильно, а вот стимулирующие меры, наверное, принять можно. Это производители должны сесть с представителями кинопоказа и определить.
- Авторским кино Фонд не планирует заниматься?
- Фонд заинтересован в том, чтобы с авторским кино все было в порядке. Дело в том, что Фонд – часть общей площадки кинематографии, и нам совершенно небезразлично, что происходит на других лужайках, одна из которых – авторское кино. Прежде всего нас интересует объем финансовых средств, которые необходимы на осуществление господдержки, потому что если мы часть, мы должны видеть, в каком общем контексте находимся. Тут надо понимать, что последние полгода все время повторяют, что у Минкультуры на кино ничего не осталось, но у них есть 1 миллиард 380 миллионов. Столько же, сколько и было на тех направлениях, которые оно финансирует. Государство понимает, что необходимо воспроизводство кино как искусства и развитие киноязыка.
Второй момент: с восемью компаниями, которые получают господдержку через Фонд, есть договоренность, что порядка 30 миллионов рублей из выделенных им 250 будут направлены на авторское кино. Это еще 240 миллионов.
Нам как участникам процесса хочется понять, какие в авторском кино будут правила игры – в том числе, правила получения денег - после смены модели госфинансирования. Но гораздо больше в этом заинтересованы те, кто производит авторское кино. На мой взгляд, наиболее органичный и эффективный результат был бы, если бы они самоорганизовались и эти правила каким-то образом выработали. Там всего три составляющих – режиссеры, продюсеры и критика, и имена все достаточно на слуху.
- То есть, в эту область Фонд все-таки лезть не хочет?
- Не хочет. Это в мейнстриме возможен какой-то внешний судья, потому что там есть экономические параметры. А тут – тонкая, деликатная внутрицеховая тема. Но если мы хотим деньги экономить, а не просто их палить, нужны правила. Ясно, что творчество – достаточно иррациональная вещь, но в кино обратной стороной любого творчества являются серьезные инвестиции или субсидии, и деньги надо считать. Раньше же куча денег уходило непонятно куда.
Что касается фонда и восьмерки, то у нас ограниченная финансовая функция – больше мониторинг. Мы почти не влияем на контент, эти решения переносим на плечи продюсеров. Это, конечно, не означает, что если они нарушают наши договоренности, то у нас нет механизмов воздействия на них.
А с точки зрения нормального среднего зрителя, если говорить об авторском кино, есть две вещи, требующие рассмотрения. Первая: авторские фильмы в большинстве своем не слишком оптимистичны. Когда вы выходите с такого фильма, вы, конечно, погружены в экзистенциальную проблематику, но понимания, как дальше жить, не прибавляется. Нельзя обвинять в этом создателей фильмов, искренних и талантливых, остро чувствующих болевые точки, но когда рядом с этим нет ничего светлого и легкого, создается упрощенное представление, будто авторское кино – депрессивное, радикальное и ненужное широкому зрителю. Какая-то легкость, какой-то свет, тот же катарсис должны присутствовать. Ясно, что по заказу это все нельзя сделать: нельзя разнарядку сверху спустить, сколько снимать фильмов депрессивных, а сколько – веселых. Но хочется, чтобы после кино тебя тянуло не утопиться в первом же попавшемся пруду, а достойно продолжать свою жизнь. Могла бы критика сформулировать такой запрос участникам кинопроцесса более явно?
Второй момент – мейнстримный артхаус. Кустурица, Коэны, Вуди Аллен, другие режиссеры десятилетиями снимают кино с хорошей кассой, оно достаточно популярно. У нас эта сфера абсолютно отсутствует. Может быть, не было ситуации в целом под такого рода продукт, но в ближайшее время она, мне кажется, будет готова. Опять-таки повторюсь, говорю просто как зритель, но маргинализация авторского кино – абсолютно тупиковая позиция.
- Во время Петербургского экономического форума вы объявляли о создании стратегического партнерства с компанией RWS и планах совместной борьбы с пиратством. В чем они будут заключаться?
- Эту работу активно ведут Гильдия продюсеров, Госдума, другие заинтересованные компании. Поскольку Фонд поддерживает бизнес-составляющую в кинематографии, мы стараемся помочь, задействовать потенциал прежде всего наших попечительского и консультативного советов, помогающих осуществлять более прямую коммуникацию. Это, может быть, неправильно, но иногда возможность быстро и оперативно донести информацию важнее, чем фундаментальная бумажная записка, которая дойдет до адресата через месяц, а то и через два.
Тут есть один позитивный момент: у участников рынка очень высока степень консолидации и готовности решать этот вопрос. Определенный оптимизм связан с тем, что в интернете, в отличие от dvd, пиратство носит некоммерческий характер, и если просто цивилизованно отформатировать рынок интернет-продаж, получится более управляемая ситуация, потому что большинству людей проще обратиться в интернет-магазин, где все есть, и за 100 рублей найти качественный продукт, а не скачивать с каких-то непонятных торрентов. Любая компания, у которой есть хоть какая-то библиотека, в эту сторону смотрит, а дальше разные могут быть сценарии по созданию более крупных компаний по продаже кино через интернет
Может быть и сумасшедший вариант – перевести упущенную выгоду в цену интернет-трафика, тогда все смогут скачивать кино и при этом не платить. Тут надо посчитать. Если окажется, что стоимость интернет-трафика у нас в стране – миллиарда 4, то 200 миллионов долларов, которых производители не досчитываются из-за пиратства, - это всего 5%. Повышение цены интернета на 5% может быть и ощутимая мера, но возможность бесплатно скачивать киноконтент также выглядит привлекательно. Это, естественно, может работать только при условии продаж после показа в кинотеатрах. Но все такие предложения должны быть результатом тщательной работы киносообщества.
- А пираты куда денутся?
- Иногда важно хотя бы заставить общество на эту тему думать. Я недавно узнал, что дети моего товарища, студенты, просто психологически не способны купить dvd с лотка – у них этический порог достаточно высокий, они не могут его переступить. Для меня это было абсолютным откровением. Таких людей мало, но они уже есть, их может стать больше. Помимо мер карательного характера, мы должны что-то делать, чтобы людям стало стыдно воровать. Главная беда – все считают, что есть где-то золотой ключик, сейчас мы его найдем, и любой замок можно открыть. Но можно только путем комплекса мер постепенно выравнивать
Приведу пример: движение автотранспорта. За последние 20 лет уровень толерантности автомобильного движения очень сильно вырос, несмотря на то, что количество автомобилей выросло еще больше. Люди стали терпимее относиться к другим водителям, чаще уступают пешеходам на переходах. Постепенно меняется психология участников движения. В плане пиратства это может выглядеть утопическим тезисом, но общий уровень культуры влияет на все сферы жизни общества, и в том числе – на покупку фильмов через интернет.
- Тогда же обсуждалась разработка механизма completion bonds.
- Для того чтобы ввести практику completion bonds, то есть гарантий завершения съемок, нужно изменить законодательство. Completion bond – страхование на тот случай, если фильм попадет в форс-мажорную ситуацию, и инвестор поймет, что он не может быть закончен. Тогда вступает в силу обязательство компании по completion bond, отставляется одна съемочная группа, ставится другая. Сейчас законодательство этого не позволяет. Если такая практика появится, для любого серьезного финансового института она станет подтверждением компетентности производителя проекта. Мы общались по этому поводу не только с компанией RWS, с которой заключили стратегическое партнерство, но и с «Базелевсом». Я встречался с двумя банками из первой сотни – но не из первой двадцатки – которые вели в этом направлении предварительную работу, поскольку они финансируют кинопроизводство совместно с телепроизводством. Completion bond нужен прежде всего инвестору, чтобы убрать базовый риск на рынке – закончат или не закончат фильм. Если продукт все-таки будет, у него есть хоть какая-то ликвидность, а пойдет или не пойдет зритель в кино – уже другое дело
Бизнес начал уставать от неэффективного использования своих средств в кинопроизводстве. Я четко знаю настроение многих людей со значительными финансами, которым новая модель финансирования более симпатична хотя бы потому, что есть понятная коммуникация, потому что непроизводственные расходы уходят в сторону, возникает более ясная и четкая картинка. Инвесторы, в том числе крупные госкомпании – основной источник финансирования.
- Возможно, для этого нужны какие-то налоговые льготы?
- Это более широкий круг вопросов, и фонд должен участвовать в разработке каких-то предложений в этом направлении, в совершенствовании налогового законодательства. Но об этом лучше поговорить позже. Нам просто нужно шаг за шагом, постепенно, двигаться в сторону большей цивилизованности киноиндустрии.
- Сколько лет на это уйдет?
- Первый этап 3-5 лет. Сбалансированное функционирование всех институтов – 10-15 лет.
