Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
Победа Бронислава Коморовского на президентских выборах в Польше была достигнута с минимальным перевесом - разница между кандидатами при окончательном подсчете может составить 1-3 процента голосов. Это говорит о глубоком расколе в обществе - расколе и экономическом, и социальном, и даже идеологическом. Россия в этом расколе - самая болевая точка, поскольку с нашей страной у поляков связано самое большое количество мифов, травм, страхов и… теплых чувств.
Ни одни выборы в Польше, со времен падения «реального социализма» в 1989 году, не были столь драматичными по борьбе. Уже за полночь Коморовский согласился открыть только маленькую бутылку шампанского, предпочтя попридержать большую до утра. Ночью был момент, когда Ярослав Качиньский вышел вперед на несколько десятых процента. Почему же Коморовский, имевший на своей стороне все возможные преимущества, добыл победу с таким трудом?
Если посмотреть на карту голосования, можно увидеть: за Качиньского голосовали восточные и центральные регионы страны, по своим границам почти точно накладывающиеся на ту часть Польши, которая входила в состав Российской империи. «Вотчина» Коморовского - богатые западные и северо-западные воеводства. Казалось бы, какая избирателям разница: оба кандидата представляют правые силы, только Коморовский - либерал, а Качиньский - консервативный националист. Понять эти тонкости может, наверно, только российский избиратель. Ведь и у нас и Союз правых сил, и «Единая Россия» позиционируют себя как правоцентристские партии, но спутать их, согласитесь, довольно трудно.
За Коморовского было огромное большинство масс-медиа, за ним был и бизнес, и плохо скрываемое предпочтение союзников по ЕС и НАТО. Либеральные СМИ, доминирующие в польском информационном пространстве, пугали Качиньским избирателя почти так же, как ельцинское телевидение пугало Россию Зюгановым в 1996 году. Не помогал Качиньскому и поздний старт в президентской гонке, и неблагоприятные для его партии «Закон и справедливость» результаты опросов общественного мнения в течение последнего года. В итоге победа Коморовского оказалась буквально вырвана зубами в последний момент, хотя одиозная репутация Ярослава Качиньского в России и в странах ЕС, его прежние русофобские и «антиевросоюзные» заявления тоже работали на Коморовского. Объяснить высокий результат Качиньского одним лишь сочувствием избирателя по поводу гибели брата в смоленской авиакатастрофе вряд ли возможно. С момента первого смоленского шока в быстро меняющейся польской политике утекло довольно много воды.
Ответ, как и во многих славянских странах, нужно искать в нутряных народных ощущениях, в страхах и мечтах. С победой Коморовского, как отмечает публицист газеты Polska Times Михал Карновский, либеральная партия «Гражданская платформа» получает всю полноту власти в стране. Такой власти не было ни у социал-демократов, правивших в Польше большую часть девяностых и начало «нулевых» годов. Не было ее и у братьев Качиньских, постоянно сталкивавшихся с сильным сопротивлением со стороны либеральной прессы и мощных оппозиционных фракций в парламенте. А полнота власти - это и полнота ответственности, и множество недовольных, и все другие трудности положения «партии власти».
Народ всевластием либералов смутно недоволен, хотя часто, как и в России, не может даже четко сформулировать свои претензии. Народ формулирует их наедине с избирательным бюллетенем, что и привело к высоким результатам Качиньского: несмотря на «правые» убеждения, он без конца обещал разрушить спайку власти и бизнеса, восстановить опеку государства над здравоохранением и образованием. Сенсацией стали похвальные слова Качиньского в адрес любимца Брежнева, генсека польских коммунистов эпохи семидесятых Эдварда Герека. Опытный Качиньский произнес их неслучайно: опросы показывают, что «герековский социализм» собирает при опросах больше сочувственных откликов, чем любая другая эпоха новейшей польской истории.
Несмотря на многочисленные проклятия, извергаемые прессой мейнстрима в адрес общего с Россией «реально-социалистического» прошлого, поляки так и не научились беззаветно любить капитализм. Особенно не любят его в восточных воеводствах, где еще со времен Российской империи как-то не складывались успешные крупные промышленные центры. Каждый четвертый поляк вынужден ездить на работу на большое расстояние от дома - часто в другой город. В Варшаве, по данным пресс-секретаря Главного статистического управления Веслава Лагодзинского, на 1 миллион 700 тысяч населения приходится около 500 тысяч «трудовых мигрантов» из других городов, которые не удосуживаются официально себя где-то зарегистрировать. Согласитесь, ситуация знакомая. Либеральный капитализм, построенный в Польше при социал-демократах и их партнерах, не улучшает этой ситуации. Деньги идут к деньгам, инвестиции - к уже имеющейся инфраструктуре. В итоге растут Вроцлав, Гданьск, промышленные центры Силезии, а маленькие городки на востоке хиреют. Этим городкам могли бы помочь хорошие торговые связи с Россией, Белоруссией и Украиной, но политика этим связям в последние годы, как известно, не благоприятствовала.
Впрочем, теперь жребий брошен, и выбор сделан. Коморовскому и «Гражданской платформе» предстоит доказать, что они могут править в интересах всех поляков. Эти интересы включают хорошие отношения с Россией и другими восточными соседями. Общество, за исключением отдельных клинических случаев, готово помочь либералам в этом деле. Польские СМИ позитивно откликнулись на вышедший в день выборов фильм российского Первого канала, где с сочувствием была показана трагедия в Смоленске. Среди кандидатур на пост нового посла Польши в Москве, помимо имен карьерных дипломатов, называют и имена самых уважаемых в стране людей - таких, как режиссер Кшиштоф Занусси. Это - хороший контраст по сравнению с правлением Качинских в 2005-2007 годах, когда отношения были почти заморожены.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
