Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА новости
Сойдутся же порой звезды – хуже не придумаешь. С 1 июля Бельгия заступает на председательство в Европейском Союзе. У ЕС теперь на полгода все будет бельгийским: и столица у него - Брюссель, и президент, Херман Ван Ромпей – бельгиец, и председатель - тоже Бельгия. Всякие кризисы бывали в Евросоюзе и тяжелые, и очень тяжелые, но чтобы вот так все проблемы Старого Света сразу спрессовались в один колоссальный недуг, да еще венчались страной, которую буквально рвут на отдельные квартиры сепаратистские тенденции, еще не было.
После того как ЕС стал жить по новой конституции и получил с 1 января 2010-го президента (новую должность постоянного председателя Европейского Совета), сменяющаяся каждые полгода страна-председатель вроде не играет уже такой роли, как это было до 2010-го, хотя на повестку дня продолжает влиять. Здесь дело больше в символике. А в нынешние кризисные для ЕС времена, символика обретает почти материальный вес.
Бельгия «встала на ЕС» даже не имея правительства. За последние три года в бельгийском королевстве сменилось уже четыре кабинета. Не далее как 13-го июня прошли очередные внеочередные парламентские выборы - и правительства снова нет. И, как говорят, не будет, по крайней мере, до октября. Зная, что это такое для Бельгии – сформировать новый кабинет из фламандцев и валлонов, двух лингвистических и националистических антагонистов, вполне можно предположить, что кабинета не будет и в ноябре, и в декабре. В Бельгии уже бывало так, что она жила без кабинета по девять месяцев.
Замешать новый «правительственный коктейль», а по конституции туда должны обязательно входить и франкоязычные и нидерландоязычные партии, на этот раз будет особенно тяжело. На выборах «победил» националистический «Новый фламандский альянс» во главе с его лидером Бартом Де Вейвером, которому король бельгийцев Альберт Второй и поручил сформировать кабинет. В 150-местной нижней палате у альянса 27 мандатов, а в сенате – девять. У франкофонской Социалистической партии 26 мест и семь сенаторов. Для создания более или менее стабильной коалиции понадобится, чтобы в нее вошли, по крайней мере, 8 партий. Альянс, по бельгийским меркам, это еще партия умеренных националистов, которые выступают за обширную автономию для Фландрии (наиболее богатая, нидерландоязычная часть страны с 6,5 млн населения) и Валлонии (более бедный, франкоязычный юг с 4 млн населения), включая полную экономическую независимость внутри конфедерации.
Франкофоны в Бельгии были всегда против этого, поскольку важнейшие отрасли экономики сосредоточены на фламандском севере и они с «экономической независимостью» остались бы без доходов. Де Вейвер резонно утверждает, что лучше бы «французы» согласились на «его конфедерацию», а не то рискуют еще больше антагонизировать фламандцев и подтолкнуть к власти партии, которые предлагают вообще раскроить Бельгию на два отдельных государства. Такие тоже есть.
К чести самих бельгийцев надо сказать, что они не настолько кровожадны и примитивны, что спят и видят, как бы им поскорее растащить свою милую страну на «изолированную жилплощадь» - на Koninkrijk België (фламандский), Royaume Belgique (французский) и Königreich Belgien (есть в королевстве и немецкая часть). Просто у Бельгии очень нехорошая национальная генетика. На протяжении всей истории территорию, на которой ныне расположена страна, принявшая к себе европейскую столицу, усиленно тянули на себя все «взрослые» ближние и дальние соседи по Европе, кроили и перекраивали так, что добились у нее устойчивого «раздвоения личности». Наиболее горячие головы даже считают, что Бельгия сейчас первый кандидат на «балканизацию» в Западной Европе.
И вот такое государство и его бывший премьер (Ван Ромпей) и будут теперь руководить ЕС. И если бы это было все. Увы.
Евросоюз подошел к «смене власти» с небывалым кризисом Еврозоны, который как раз накануне этого события начал принимать еще более неприятный оборот. Дело в том, что все ведущие банки Европы должны выплатить Европейскому центральному банку к 1 июля часть займа, который был «вброшен» на финансовые рынки, чтобы они не высохли. Сумма совсем немалая – 442 млрд евро. Многие банки вернуть свою часть займов ЕЦБ просто не в состоянии, а ЕЦБ настаивает на возврате, угрожая штрафными санкциями. В результате акции ведущих финансовых институтов 30 июня стремительно полетели в Европе вниз, а евро начал обесцениваться. Европейские эксперты уже поговаривают, что говорить о «пройденном пике» кризиса еще рановато и что еще вполне может произойти «возвратный кризис».
В Европе сейчас вообще плохо. И финансово, и политически. Отвратительно с Грецией, с Португалией, с Испанией, с Италией, с Ирландией. Бывший министр иностранных дел Латвии Янис Юрканс вообще объявил на днях, что латвийское государство обанкротилось и утратило самостоятельность. Меры драконовской экономии обрушились на Германию, Францию, Британию и размывают позиции правительств и партий. До такой степени, что политические перемены, даже до плановых парламентских выборов, уже не кажутся невероятными. Поскольку если плохо с Еврозоной (16 стран ЕС), то плохо и с европейскими финансами, и с европейской экономикой, и с европейским единством, и с европейской политикой. Плохо с канцлером Германии Ангелой Меркель и с президентом Франции Николя Саркози.
Поддержка Меркель уже упала до невероятно низкого уровня и в Германии не исключают, что канцлер может и «не дожить» до выборов 2013-го года: ее «уйдет» растущая внутрипартийная оппозиция. Некоторые германские политологи утверждают даже, что спасти Меркель сейчас может разве только победа на чемпионате мира в Южной Африке сборной Германии: в такие моменты немцев обычно охватывает подъем и они вполне могут дать канцлеру «второй шанс». Теоретически это возможно. Практически надо подождать еще несколько дней.
И вот в такие-то времена Большой Европой поставлена руководить Бельгия, страна, которая все последние лет пять только и делает, что пытается «увернуться» от очередного политического кризиса.
Вообще, похоже, ЕС в ближайшие полгода будет так занят собственными проблемами, что вряд ли ему удастся подписать долгожданное новое соглашение о партнерстве с Россией взамен утратившего силу в 2007-м году (оно каждый год продлевается). Некоторые дипломаты надеялись, что это удастся сделать уже осенью, на очередном саммите Россия-ЕС. Теперь этого никто не может гарантировать.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
