В новом выпуске программы "Дым Отечества" ведущий Виталий Дымарский и вице-президент фонда "Либеральная миссия" Игорь Клямкин беседуют об антисоветском восстании в Тамбове, так называемой "антоновщине" и природе народных выступлений.
В.ДЫМАРСКИЙ: У Антонова действительно была достаточно широкая программа, широкий набор требований. Но народ, поднявшись, выступал за что или против чего? Не думаю, что за весь тот набор требований, которые выдвигал Антонов. Были вполне конкретные вещи. Если не продразверстка – было бы такое выступление? То есть, когда затрагиваются какие-то жизненные интересы простых людей, - голод, деньги, зарплата, все, что относится к повседневной жизни, - тогда народ возбуждается. А когда предлагаются абстрактные требования: свобода, свобода слова, роспуск или не роспуск Учредительного собрания, наверное, все это далеко от жизни простого народа и не выведет людей на улицы.
И.КЛЯМКИН: Конечно, для русского крестьянина все эти вещи, связанные с политикой, со свободами политическими, с учредительным собранием и так далее, если и существовали, то на очень дальнем плане. Основные вопросы, которые волновали, это вопросы его непосредственной жизни. 1920-й год, закончилась Гражданская война, продразверстка сохранилась, плюс в Тамбовской губернии был неурожай, а норму продразверстки не изменили. И практически там происходило в это время то, что десятилетия спустя происходило на Украине, в Поволжье. То есть, были вещи, похожие на Голодомор, если бы они оказались доведены до конца. И выступления, в конечном счете, были связаны именно с этим. Они были за «народную правду», под которой, прежде всего, понималась отмена продразверстки, сохранение общины и противостояние коммунистам. Вот против коммунистов – это действительно было реальное выступление.
В.ДЫМАРСКИЙ: Против коммунистов как носителей некоей идеологии коммунистической, - как ее тогда понимали? Или против коммунистов - авторов продразверстки?
И.КЛЯМКИН: Против коммунистов как авторов определенной разновидности нового государства, которое не только не было лучше, чем предыдущее, но еще оказалось и хуже, потому что ставило население на грань голода. Но дело в том, что Антоновское восстание (и другие восстания, которых было довольно много в то время) характерно тем, что Антонов принадлежал к партии эсеров. Эсеры не принимали ни Столыпинскую программу, то есть, фермеризацию деревни и ее разделение на разные группы. Они не принимали большевистскую программу, особенно большевистскую практику военного коммунизма. Кстати, это очень характерный термин - военный коммунизм, - очень многое позволяющее понять в нашей истории: когда мирная жизнь строится по военному сценарию, по военному образцу. Все, что делалось в 1920 году, когда кончилась война, - труд армии, милитаризация труда и так далее, - это попытка выстроить мирную жизнь так, как строят армию. И Ленин прямо говорил: давайте выстроим наше хозяйство так, как мы выстроили Красную Армию. И против этого и было восстание. Другое дело – представляло ли оно реальную альтернативу тому типу государства, которое большевики утвердили? Дело в том, что реальной альтернативы там не было. Реальной альтернативной был или Столыпинский вариант, большинством не принятый, или реакция на него - большевизм. Было ли оно бесполезно? Оно не было бесполезным в том смысле, что оно открыло дорогу НЭПу.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это восстание повлияло на власть?
И.КЛЯМКИН: Оно повлияло на власть, но не в то смысле, что советская власть под влиянием этого восстания принципиально изменила свои цели. Это было внутрисистемное изменение. Потом было Кронштадтское восстание, уже позже. Но в Тамбовской губернии НЭП был введен еще за месяц до того, как он был введен по всей стране. То есть, с одной стороны, они его подавили, причем подавили жесточайшим образом, не останавливаясь ни перед чем. С другой стороны, вынуждены были отступить, хотя и всего на 8 лет. То есть, какой-то непосредственный результат с точки зрения послабления для крестьянства это восстание, безусловно, имело.
Полный текст и аудиоверсия передачи находятся на сайте радио "Эхо Москвы" >>
