Сергей Варшавчик, обозреватель РИА Новости.
Советское кино оставило в наследство не так много любимых персонажей. Сыгранных грузинскими актерами - еще меньше. Но зато зрительская любовь к ним не ослабевает и спустя десятилетия. 5 июня исполняется 75 лет Кахи Кавсадзе, чей Абдулла из культового «Белого солнца пустыни» продолжает волновать зрительниц стран бывшего СССР до сих пор.
Интересно, что сам Кахи Давыдович посмотрел легендарный фильм лишь спустя 30 лет, в 2000-м году, на юбилее картины, вышедшей в широкий прокат 30 марта 1970 года. До этого не смотрел, поскольку не любит себя на экране. А тут любопытство разобрало - почему, мол, такая любовь народная к фильму, от школьников до космонавтов, для которых приключения товарища Сухова - настоящий талисман. «Толя Кузнецов - фантастический, Луспекаев - фантастический, Мишулин - замечательный. И про меня говорят, что я тоже неплохой. Но главная заслуга принадлежит режиссеру Мотылю», - сделал вывод актер.
«Белому солнцу пустыни» далеко от реалий настоящей борьбы с басмачами. Это, скорее, фантазия на тему. В частности, главаря басмачей Черного Абдуллу должен был бы, по логике вещей, играть представитель среднеазиатских народов. К тому же фильм подвергся жестокой цензуре, которая постаралась сделать все, чтобы герой Кавсадзе был как можно менее симпатичен аудитории, выбросив многие сцены с ним. Например, с женами, которые его ласкают. Или первоначальную концовку фильма, когда после схватки с Суховым на корабле смертельно раненного Абдуллу, выбравшегося на берег, оплакивают его Зарина, Джамиля, Гюзель, Саида, Хафиза, Зухра, Лейла, Зульфия. И, тем не менее, на экране чувствуется масштаб личности.
Владимир Мотыль угадал с антагонистом Сухова, противопоставив ему мощную во всех смыслах фигуру Абдуллы Кавсадзе, который мало говорит, но представляет собой достойного противника. Это своего рода Челубей, вышедший на бой с Пересветом, которому никак нельзя отказать в смелости и мужестве. Николай Годовиков, сыгравший Петруху, вспоминал, что у Кавсадзе и Луспекаева было много общего: «оба настоящие мужики, уникальные в своем роде».
Сам исполнитель Абдуллу не считал ни разбойником, ни бандитом, играя человека слова, который защищает свой дом и традиции. «Он следует своим традициям жестко и до конца, отстаивая неписанные законы своего народа. Мне кажется, что я немного похож на своего героя, только я ни разу в жизни не пользовался и, дай Бог, никогда не воспользуюсь настоящим оружием», - считает Кавсадзе.
Нельзя сказать, что на съемочной площадке актер был новичком. За его спиной к тому времени были 10 киноработ, в основном, производства «Грузия-фильм». К тому же он был и остается по преимуществу театральным актером, который творчески сформировался в Тбилисском театре им. Шота Руставели под руководством известного режиссера Роберта Стуруа. Сказались «корни» - дед, Сандро Кавсадзе, был известным в Грузии дирижером и композитором. Забегая вперед, скажу, что традиция продолжается - дети актера также пошли по стопам отца и играют в том же театре.
Как вспоминает Кавсадзе, с самого начала совместной работы Стуруа не давал молодому актеру восторгаться собой, приучая играть разные роли, в том числе и такие, которые органически противоположны темпераменту исполнителя. Это ему впоследствии не раз пригодилось.
Другая знаковая роль - Рыцарь печального образа в телефильме Резо Чхеидзе «Житие Дон Кихота и Санчо» (1988). И снова точное попадание в образ сильного и благородного человека. А в итоге - награда за лучшую мужскую роль на ХIII всесоюзном фестивале телефильмов в Душанбе в 1989 году. Впрочем, несмотря на успех, Кавсадзе вспоминает об этой работе с содроганием. По его словам, на съемках, которые проходили в спартанских условиях, он повредил себе желудок и в итоге со 110 килограммов похудел до 78 к концу работы.
Что же до «Белого солнца пустыни», то, по мнению Кавсадзе, его жизнь после картины не изменилась. Он не проснулся знаменитым, счастливо избежав испытания медными трубами. Отчасти Кахи Давыдович лукавит. Его Абдулла стал для него не только визитной карточкой, но иногда и палочкой-выручалочкой. В частности, несколько лет назад, когда в одной московской клинике ему потребовалась сложная операция, врачи не взяли с него, «иностранца», ни копейки денег. «Получается, Абдулла меня спас», - улыбается актер.
В его багаже немало ролей. Порой неожиданных. Так, например, в исторической драме «Иван Грозный» (1991) по мотивам повести Алексея Толстого «Князь Серебряный» Кавсадзе сыграл две роли - Ивана Грозного и Василия Блаженного. Его охотно снимают в России, где по-прежнему он желанный гость. В последнее время он появляется преимущественно в сериалах: «Граф Крестовский», «Золотой теленок». Охотно играет в московских антрепризах. Его помнит и любит отечественный зритель, а таможенники, досмотрев багаж, улыбаются и произносят знаменитое «Таможня дает добро!»
Как говорил Абдулла, «что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
