Влад Гринкевич, обозреватель РИА Новости.
27 мая, полвека назад, родился поэт, одна из знаковых фигур «русского рока» - Александр Башлачев. Он прожил недолго, всего двадцать восемь лет, и ушел из жизни внезапно и странно – через окно своей квартиры. При жизни Башлачев не был, как принято сейчас говорить, мега-звездой, его популярность вряд ли может сравниться с популярностью таких «монстров» рока, как Борис Гребенщиков, Виктор Цой или Константин Кинчев. Но для многих песни Башлачева стали откровением, а сам он остался одной из неразгаданных тайн, легенд русского рока.
В научной дисциплине под названием мифология термин «легенда» определяется как рассказ о реальном событии, дополненный преувеличениями и вымыслом, овеянный сакральным смыслом и социальным пафосом. Легенды очень боятся скрупулезного беспристрастного анализа. И не случайно, ведь лишившись своего мистического ореола, битва богов на поверку может оказаться заурядной разборкой полудиких племен.
Для тысяч, если не для миллионов советских людей явление под названием «русский рок» само по себе стало легендой. А Александр Башлачев, благодаря своей самобытности, стал одним из столпов этой легенды.
Карьера Башлачева была недолгой – первое публичное выступление состоялось в 1985 году, на неофициальном концерте в Ленинграде вместе с Юрием Шевчуком он исполнил несколько песен. Годом позже он вступил в Ленинградский рок-клуб, работал в котельной «Камчатка», выступил на Ленинградском рок-фестивале 1987 года. Тогда же принимал участие в съемках фильма «Барды проходных дворов». А вот записать ни одной студийной пластинки СашБашу, как звали его друзья и поклонники, так и не удалось.
Те, кто его знали Александра Башлачева, уверяют что СашБаш не стремился к славе или публичности. Он вообще любил одиночество. Уникальность же Башлачева в том, что он работал как бы на стыке двух жанров, собственно рока и авторской песни, а в его стихах непостижимым образом переплелись фольклорные мотивы былинной Руси, социальная сатира и то, что можно определить термином «чернуха».
Но беспристрастный анализ показывает, что творчество Александра Башлачева идеально вписывается в логику развития русского, вернее советского, рока. Проще всего объясняется феномен тяготения отечественных рокеров к бардовской песни. Дело в том, что советский рок в значительной мере вырос из клубов самодеятельной песни (КСП). Именно так. На волне пришедшей на рубеже 60-70 гг. битломании часть бардов сменили штормовки на джинсы и свитера, вместо классических шести- и семиструнок вооружились электрогитарами «Урал» и начали играть «под Запад».
Странная музыка, странные образы и подчас довольно смелые, пусть и не очень складные тексты не могли пройти мимо бдительного ока соответствующих органов. Примечательно, что этот интерес не обернулся для новоиспеченных рокеров (среди которых были и дети высокопоставленных советских чиновников), поездками в места не столь отдаленные. Вместо этого часть неформалов, забавляющихся пением «под битлов», формализовали – переодели в костюмы и превратили в новое явление советской эстрады, вокально-инструментальные ансамбли, или ВИА.
Остальных предоставили самим себе. В этом было немало неудобств: приходилось пробавляться концертами в крошечных клубах, подвалах или частных квартирах, рискуя схлопотать статью за незаконную трудовую деятельность, но зато полная свобода! В советское время это многого стоило.
Советская культура была полна множества гласных и негласных табу, здесь и политическая сатира, мистицизм и религия, секс, и многое, многое другое, даже русский фольклор. Народившееся рок-движение оказалось той средой, где запретных тем почти не было. Потому сюда рванули и поклонники западных музыкальных течений, и протестные поэты, графоманы, жаждущие во что бы то ни стало представить публике свое творчество, и просто «чернушники», а то и не очень здоровые личности. Место нашлось для всех. Многообразие табуированных тем предопределило и многоликость «русского рока», а возможно и тот факт, что один исполнитель (или группа) работали сразу в нескольких направлениях.
Именно табуированность множества тем стала главной причиной того, что рокер в СССР стал больше чем просто рокером. Из адепта массовой культуры он превратился в Поэта с большой буквы, Трибуна. И не важно, что подчас обрывки мыслей с трудом складывались в плохо рифмованные, но эмоциональные строки. Нет слуха и голоса – не беда. Главное, он в голос (какой уж есть) говорит о том, о чем другие молчат.
Эмоции, выступающие связующим звеном для соединения обрывочных мыслей, тяга к табуированным темам – это суть подростковой психологии. Однако исполнители русского рока были популярны не только среди подростков, но и у значительной части «протестной» интеллигенции. Это тоже объяснимо: «генералы» кухонных революций были мастерами «читать между строк» и находить скрытый смысл даже там, где его отродясь не было. Но как же забавно смотрелись на рок-концертах среди галдящих подростков немолодые лысоватые дяди в очках на помятых лицах! Это и было «золотое время» русского, вернее, советского, рока.
А потом практически одновременно случилось два события, которые стали началом конца для русского рока: пала советская система, долгие годы служившая источником вдохновения для рокеров, и хитрые дельцы от музыки раскрыли секрет успеха рокеров. Оказалось, что и самобытность, и неповторимость при желании легко тиражируется. Берем протест – неважно против кого или чего, добавляем, как бы философии, щепотку духовности (главное чтобы было непонятно), не забываем секс и обильно сдабриваем эмоциями. Именно это и делают современные рок-кумиры.
Конечно, имена кое-кого из старых рокеров можно найти в современных афишах – почему бы не украсить концерт «живой легендой». Возможно, это звучит цинично, но рокерам, рано ушедшим из жизни, повезло – они избежали печальной участи дряхлеющих кумиров. Лучше остаться легендой. Тем более, поклонники старого советского рока с завидным упорством эксплуатируют последнюю, трагическую составляющую легенды.
Ох уж эта любовь к литературным штампам! У Владимира Высоцкого есть известная фраза «Кто кончил жизнь трагически – тот истинный поэт». Спору нет, немало талантливых и даже гениальных мастеров слова умерли не своей смертью. Но суровый рок (в данном случае в значении «судьба), как и трагическая гибель, в равной степени могут постичь гениального поэта и графомана, или не слишком удачливого писателя. Да и гибель гибели рознь: встретить смерть пусть и не от пули, а от лихорадки в вихре национально-освободительной революции, как Байрон, шагнуть под пистолет, защищая честь любимой женщины, как Пушкин, наверное, не одно и то же, что сгинуть в наркотическом или алкогольном угаре. А именно такая судьба постигла немало рок- и вообще современных исполнителей.
Впрочем, важно не как человек или явление умерло, а что оно оставило после себя. Для перестроечного поколения русский рок сыграл роль разрушителя легенд, безжалостно круша советские мифы и бичуя унылую советскую действительность. Вот только взамен ничего внятного предложено не было – обрывки мыслей, эмоции…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
