Ольга Галахова театральный критик, главный редактор газеты «Дом актера», специально для РИА Новости.
Под конец сезона в театральной империи Олега Табакова выпущено сразу две «Женитьбы» Гоголя: одна — в МХТ им. А.П. Чехова, другая — на Чаплыгина. И хотя один спектакль идет на основной сцене Художественного, а другой — в подвале Табакерки, есть между этими постановками много общего.
Игорь Золотовицкий, приглашенный на постановку во МХТ, и Олег Тополянский — в Театр п/р О. Табакова, оба педагоги Школы-студии МХАТ. Пьеса эта для них является в своем роде учебным пособием, хрестоматией по работе над ролью, поскольку почти каждый курс берет, хоть в отрывках, в дипломный спектакль комедию Гоголя.
Эти штудии в одной студии двух режиссеров-педагогов наложили отпечаток и на их постановки в двух разных театрах. Нельзя сказать, что спектакли выпущены под копирку, но в обеих сценических версиях есть слишком совпадающие решения. К примеру, одинаково женихи выстраиваются в очередь на смотринах в доме Агафьи Тихоновны, и сама эта очередь становится поводом для театральной игры. Опять же одинаково отыгрывается выход к женихам тетки Агафьи Тихоновны — Арины Пантелеймоновны. В стане сватающихся возникает замешательство, поскольку тетку принимают за невесту. Ведь свахи соврут - недорого возьмут. Но с появлением невесты напряжение с женихов спадает. Они одинаково и в МХТ, и на Чаплыгина издают стон облегчения при созерцании Агафьи Тихоновны. И тут не столь важно, кто первым придумал эти комедийные трюки, а во имя чего эти трюки работают в спектакле.
В прошлом сезоне, к примеру, на другой прославленной академической сцене в Александринском театре Валерий Фокин тоже не уберегся от этой пьесы Гоголя и тоже поставил «Женитьбу». Однако в этом случае режиссером руководило не столько то, что пьеса хорошо расходится на труппу, что есть возможность поиграть, сколько желание взглянуть на заигранную комедию по-новому. Фокин вырывал классический текст из плена бытового театра, а размышляя вместе с актерами над смыслом этой комедии, театр открывал и новые содержательные смыслы. В истории о надворном советнике Подколёсине, который выскочил перед самой женитьбой из окна и бежал из дома невесты, у питерцев неожиданно ставился не комедийный акцент, а лирический, можно сказать даже - оправдательный. Подколёсину давалось право не жениться, право на счастливое покойное одиночество.
Две же последние московские премьеры скорее являются внутренним делом театра, чем событиями театрального процесса. Оба спектакля — плод работы «актерской режиссуры», многолетней практики учебной работы.
Но одно дело, когда в пространстве подвальчика Театра Табакова продолжается эта связь со школой, и совсем другое — сцена Художественного театра. Более того, на главную роль Подколёсина в МХТ приглашается пришлый Юрий Стоянов, в то время как в труппе немало своих замечательных актеров. И, несмотря на то, что режиссер Игорь Золотовицкий старается и подробно выстраивает роли каждому, да еще и ставится впечатляющая декорация - все равно не покидает чувство, что ты смотришь спектакль антрепризы, в которой собраны актеры не только разных школ, но и разной природы и породы. Каждый играет роль, но это еще не означает сыграть в ансамбле спектакль.
Спектакль Театра Табакова в этом отношении выгодно отличается, поскольку здесь мы видим сыгранную труппу. И пришедшая несколько сезонов назад в этот театр Роза Хайруллина — актриса редкого сценического дарования, — играя тетку Арину Пантелеймоновну, встраивается в предложенный театром формат. Она не премьерствует, хотя могла бы, а играет в партнерстве со своими молодыми коллегами. Сколько точных маленьких находок, тонкой игры демонстрирует актриса. Когда ее Арина слышит, что у одного из женихов фамилия Яичница, то начинает креститься как будто в доме нечистая сила, а потом и вовсе заплачет. Она, знакомясь с женихами, сваху отодвинет в сторонку и возьмет дело в свои купеческие руки, подчинив встречу жесткому ритуалу. Все будет по закону, нашему, купеческому: никто из женихов не должен сознаться, что пришел свататься, а придумать нейтральную причину визита. Тут ее Арина Пантелеймоновна — полная хозяйка церемонии.
Актеры Театра Табакова играют Гоголя с нескрываемым наслаждением. Тот самый экзекутор Яичница Михаила Хомякова — деловой и расчетливый мужчина. Как уморительно он делает инспекцию приданого Агафьи Тихоновны. Не только достает тетрадку с реестром ее имущества, но и осуществляет тайную проверку обещанного свахой приданого — вплоть до серебряных ложек в буфете. Он жених, как известно, немолодой, оттого экзекутора прихватывает в самый неподходящий момент сердечная одышка.
Отставной пехотный офицер Анучкин Дмитрия Бродецкого — тоже колоритнейший персонаж. Как известно, этому жениху непременно необходимо, чтобы невеста говорила по-французски. Не беда, что сам не знает. В стайке женихов он появляется с претензией на изящное обхождение. Одет тщательно, нарумянен, набриолинен, видно, что над своими усиками у зеркала трудился много часов. Как только возникает ситуация общей неловкости в стане женихов, так его Анучкин оборачивается взглядом в пространство, чтобы найти неведомого союзника по благородному поведению.
Высокий, статный, он тем более уморителен, поскольку роль подчинена мелкой пластике. Маленький букетик в его руках — еще одна комическая деталь. Этот букетик пойдет в дело, когда станет плохо Яичнице, которого будут женихи отпаивать водой, а Анучкин обмахивать конкурента этим самым букетиком.
И моряк Жевакин Авангарда Леонтьева срывает аплодисменты зала, поскольку создает живой типаж. Его Жевакин невыносимо оптимистичен. Шутка ли, семнадцать раз свататься и не растерять энтузиазма!
Подколёсин Виталий Егорова и Кочкарёв Сергея Угрюмова в этом спектакле — действительно, старые друзья. Своего друга последний хочет женить не из мести, не из скуки, а из «корпоративной этики». Все женятся, и ты женись. Кажется, этому Кочкарёву важно организовать новый повод для весёлой жизни. Он привык, что ему, как увеселителю, всё время плюют в лицо, оттого у него заготовлено немало носовых платков. Но он утрется и побежит дальше, чтобы обеспечить новый корпоратив.
В Подколёсине же живет маленький ребенок, который не хочет взрослеть. Ему бы в куклы играть. И в спектакле у надворного советника под подушкой и впрямь кукла, как впрочем, и у Агафьи Тихоновны Алены Лаптевой, несмотря на ее 27 лет. Они не инфантильны, а просто остались в своем детском возрасте. И женитьба оказывается детской игрой, в которой жених выпрыгивает в окно. Детская выходка, да и только.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
