Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
После 13 лет полной лейбористской монополии на парламент и Даунинг-стрит, накануне 6 мая англичане явно расположены переодеться в консервативные тона. Правда, полностью сменить цвета - с красного (цвет лейбористов) на синий (консерваторов) - у них явно не хватит духу. Если верить всем последним опросам общественного мнения, аналитикам, провидцам и, наконец, самому надежному «бюро политических прогнозов» - букмекерам - у островов после всеобщих выборов 6 мая 2010-го года будет синий верх и красный низ, да еще с солидными добавками оранжевого - цвет Либеральных демократов.
Все идет к тому, что тори будут самой крупной партией в палате общин, но не получат абсолютного большинства. А лейбористов ждет самое позорное и бесславное поражение с 1983-го (тори заимели тогда абсолютное большинство в 144 места) а может, и с 1935 года (тогдашнего большинства тори в 242 мандата). И благодарить они за все это должны нынешнего лидера и премьера Гордона Брауна. Плюс, конечно, мировой финансовый и экономический кризис. Но и то, и другое (Браун и кризис) у англичан прочно ассоциируются со словом «беда». А либерал-демократы могут готовиться к невиданному увеличению числа мандатов: некоторые эксперты утверждают даже, что третья партия страны вообще обойдет лейбористов и выскочит на второе место. Гипотеза смелая. Но, с учетом врожденного чувства самосохранения жителей островов, она навряд ли воплотится в жизнь: после кризиса приглашать на правление еще и либералов с их размытыми программами и полным отсутствием опыта управления - чистое безрассудство. А британцы в таком вроде не замечены.
Итак, если до 6 мая не произойдет ничего сверхъестественного (например, лидера консерваторов Дэвида Камерона не обвинят в подготовке убийства принцессы Дианы), то консерваторы после выборов могут получить в 650-местной палате общин от 280 до 320 мандатов, лейбористы - 200-230, и либерал-демократы - 90. Т.е. Великобритания вступит на нетвердую почву, которая в местной политической терминологии именуется «висячий парламент». Это значит, что ни одна из крупных партий не будет иметь монопольного перевеса в 326 голосов.
Партиям придется тогда либо выстраивать правительственные коалиции меньшинства, либо заключать соглашения и пакты о поддержке, торговаться портфелями, чтобы хоть как-то управлять страной. Ничего хорошего это Британии не сулит. Пример не такой уж далекой и вполне благополучной Германии, где коалиции - обычное дело уже лет 40, не для Альбиона. Одно дело - немецкий орднунг, но совсем иное - британское политические упрямство.
Как абсурдно это ни звучит, но теоретически дело еще может обернуться так, что лейбористы, даже получив меньше мест, чем консерваторы, снова окажутся у власти. Для этого им надо будет заключить коалиционный пакт и дать пару-тройку министерских портфелей либеральным демократам. Правда, для либеральных демократов «лечь с лейбористами в одну постель» - это все равно, что добровольно согласиться на СПИД: союз с партией, которая с треском проигрывает выборы, надолго подорвет их репутацию. Так что все будет зависеть от чистой поствыборной арифметики. Если консерваторы получат около или чуть более 300 мест, то им вполне по силам будет сколотить кабинет меньшинства, пригласив к союзу парламентскую «мелочь» (около 30 депутатов от ирландских и британских националистических партий). Если они получат 280-290, то им придется идти на «сожительство» с либеральными демократами и формировать коалицию с ними, а заодно и идти на политические уступки. А это тоже чревато.
Вот парадоксы британской политической жизни: по всем опросам англичанам более всего нравится как раз лидер либерально-демократической партии Ник Клегг. Его поддерживало перед выборами 79-81% опрошенных. Такой популярности со времен Уинстона Черчилля не знал еще никто. Но вся беда в том, что избиратели любят Клегга, но не любят его политику.
Нынешние выборы в Британии - целиком об иммиграции, рабочих местах и налогах: самые естественные и больные посткризисные темы. Но кризис, как говорят эксперты, вовсе еще не сошел на нет, и можно ожидать его рецидива в связи с «греческими долгами» и их влиянием на финансовую систему Британии.
Лидер тори Дэвид Камерон уже объявил, что когда он станет премьером, то устроит небольшой костер из законодательных достижений лейбористов. Туда полетят введенные ими удостоверения личности, часть законов из области уголовного права (чтобы очистить тюрьмы), будут отменены лейбористские квоты на иммиграцию (ее урежут), пройдет резкое сокращение государственных расходов, в том числе и социальных.
Задача перед Камероном-премьером будет стоять очень нелегкая. Лондонская Times сформулировала ее, раздобыв где-то слова управляющего Банка Англии Мервина Кинга. Он вроде сказал коллеге: «кто бы не пришел на Даунинг-стрит, 10, им придется осуществлять такие жестокие сокращения (бюджета), что результатом станет непопулярность, равносильная политическому изгнанию на целые поколения».
То, что Гордон Браун уже перестанет быть лидером либо уже в пятницу, через день после выборов, либо через неделю, совершенно ясно. Но и у Камерона будущее совсем не светлое и радостное. Все дело в том, что смениться у тори должны около 150 депутатов парламента. И это отнюдь не будут «дети Камерона» (в октябре 2010 ему будет 44 года). Какие могут быть «дети» у политика, который прошел в парламент только в 2001, а стал лидером партии только в 2005. Это будут «дети Тэтчер», то есть те, чьи политические убеждения, который были сформированы еще при Маргарет Тэтчер.
Лидеров такого масштаба, как Тэтчер, Британия (и тори) никак не могут произвести. Она перевернула всю страну, вселяла трепет в собственный полностью мужской кабинет, в парламент, в собственную партию, в профсоюзы, в Сити, в Евросоюз (тогда еще ЕС), заставляла вздрагивать еще СССР и весь социалистический лагерь, «открыла» Западу Горбачева. Ее либо ненавидели, либо обожали, поскольку на личности такого масштаба никаких чувств «между» просто не отпускается. Многие из новых тори полны решимости вернуть «наследие Тэтчер», а это - жесткое отношение к ЕС, к евро, иммиграции, сильная оборона и сильное влияние Британии в мире. Никаких компромиссов с либералами они терпеть не будут.
Что касается отношений с Москвой, то еще при Блэре они начали портиться и скатились на такой низкий уровень, что при Брауне еле дышали на ладан. Тут нам просто нечего терять, и мы обречены эти отношения лишь улучшать на чисто прагматической, экономической основе. В политике Лондон и Москва навряд ли будут сходиться, поскольку сокращение влияния Москвы на периферии границ всегда составляло основу британской внешней политики (будь то СССР или российская империя - ничего тут не меняется).
Британцы, как известно, нация с очень большой прослойкой эксцентричных людей, что особенно распространяется на политику. С учетом того, что они еще и большие молодцы по части бережного отношения к своей истории, то оба фактора очень заметны в парламенте.
Малоизвестный и достойный копирования курьез: в палате общин исторически сохранено только 427 сидений. Число же депутатов сейчас составляет 650 «голов». Но перестраивать палату общин никто не собирается - это было бы чистое историческое кощунство.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
