Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
Прошедшие сегодня переговоры американской и российской делегаций, собравшихся в целях подготовки договора о защите прав усыновленных американцами российских детей, окутаны тайнами и противоречиями. Американская сторона утверждает, что не получила от российской ни одной бумаги. Между тем уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов говорит, что американцам передан список имен 240 детей, о которых российская сторона не получила необходимой информации от агентств по усыновлению. При этом Астахов еще раз повторил, что Москва выступает за заключение соответствующего договора между правительствами двух стран о процедуре усыновления.
Как известно, процесс усыновления американцами российских сирот был прерван после скандальной истории с восьмилетним мальчиком
Артемом, отправленным в одиночку из США в Россию на самолете отказавшейся от него приемной матерью-американкой.
Международные усыновления – тема старая и болезненная, начавшаяся с первых усыновлений россиян американскими семьями еще в далеком 1990 году. Спектр высказываемых по этой теме мнений весьма широк, и это нормально – равнодушным к такой теме может быть только совсем уж безнадежное общество. Та же ситуация была и в других странах, в свое время являвшихся не менее важными, чем Россия, «донорами» для международных усыновлений – в Румынии и в Южной Корее. Международный и российский опыт выявляет, однако, две важные тенденции, которые необходимо учитывать при принятии решений в этой сфере.
Во-первых, отношение общества к этой теме меняется в зависимости от состояния страны, а вместе с отношением общества меняются и правила усыновления – как правило, в сторону ужесточения (и Румыния, и Южная Корея постепенно отказались от международных усыновлений). В 1990-1992 гг., когда экономический кризис в России достиг апогея, а запредельно высокий курс доллара делал из среднего американца российского миллионера, сторонников безлимитного международного усыновления было больше всего. Сегодня ситуация другая.
Во-вторых, в этой сфере весьма опасны крайности. Как бесконтрольная раздача детей из убеждения, что «за границей все равно лучше будет», так и тотальный запрет на усыновления могут повести к нарушению базового принципа, закрепленного в Семейном кодексе РФ:
«Каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье». Никто не спорит, что расти в нормальной семье лучше, чем в детдоме. Но жить в семье садистов или вернуться на казенную койку после того, как ты уже настроился на жизнь в приемной семье – еще хуже.
По счастью, об этом принципе американская и российская сторона не спорили – по словам главы американских переговорщиков Майкла Керби, все согласны, что усыновления надо вести ради благополучия детей. Весь вопрос только в том, как помочь семьям с приемными детьми из России стать успешными семьями.
Кто-то скажет – а не лучше ли и вовсе отказаться от международного усыновления? Что ж, приоритет соотечественников ребенка при его усыновлении – неопровержимый принцип. В американской прессе, кстати, в первые годы усыновлений в России звучали и такие голоса: чего это они иностранцев усыновляют – американских детей мало, что ли? Американских сирот немало, но российских – просто очень много, и это важный аргумент в пользу международного усыновления. По словам председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Елены Мизулиной, на сегодня в России 697 тысяч сирот – больше, чем в дни Великой Отечественной войны и в 4-5 раз больше, чем в США.
Так что самое разумное на данный момент – сохранять параллельно и отечественное, и международное усыновления. Тем более что российские усыновители еще в 2004-2005 гг. обогнали иностранных по количеству взятых детей.
Поставленная Владимиром Путиным (еще в бытность его президентом) 10 мая 2006 года задача – сократить число детей в сиротских домах до минимума – является задачей не только государственной, но и общественной. И дело тут не только в контроле, хотя предложенный президентом Меведевым общественный контроль над процессом усыновления – элемент необходимый.
Дело прежде всего в помощи новой семье – ведь не секрет, что и среди взятых из детских учреждений сирот попадаются трудные ребята.
Да и семье (особенно приемной семье с одним родителем) порой бывает трудно адаптироваться к новому ребенку – прежде всего в тех случаях, когда своих биологических детей у приемных родителей не было. Так что тут есть работа не для финансовых контролеров и не для чиновников (как сейчас), а для психологов и логопедов. В первую очередь помогать, а не контролировать – таков должен быть принцип. Но контроль, как известно, - процесс более приятный, легкий и взяткоемкий.
К сожалению, временная приостановка усыновлений приемными родителями из США по времени совпала с пиком возврата усыновленных россиянами детей в сиротские дома. «За последние два года около 30 тысяч детей были возвращены из российских приемных семей обратно в детские учреждения»,- заявила в интервью РИА Новости Елена Мизулина. Получается замкнутый круг: российские усыновители с «трудными» детьми не справляются, а американские временно удалены со сцены. На фоне этих массовых проблем история с Артемом выглядит как ужасный, но все же единичный случай.
В чем причина сбоев в российских усыновлениях? Еще в середине «нулевых» сформировались три варианта включения детдомовского ребенка в семью. Первый – полное усыновление со сменой фамилии. Новый член семьи юридически в этом случае ничем не отличается от обычного, рожденного в браке ребенка. Второй метод – опека. В этом случае ребенок живет в семье, семья получает на его воспитание деньги от государства. В этом случае, однако, приемные родители обязаны давать финансовую отчетность о расходовании полученных ими денег, а также периодически проходить проверку со стороны органов опеки и попечительства. Третий вариант – патронатная семья. Ребенок сначала проводит с потенциальными новыми родителями, скажем, выходные или отпуск. Если семья и ее новый член хорошо «притираются» друг к другу, патронатная семья становилась опекунской, а потом, Бог даст, и обычной.
Так вот, принятый в 2008 году закон «Об опеке и попечительстве», с точки зрения члена Общественной палаты Бориса Альтшулера, просто закрыл путь к созданию патронатных семей, уравняв их с обычной опекой. Альтшулер, возглавляющий общественную организацию «Право ребенка», считает, что занимающиеся опекой детей семьи подвергаются необоснованным проверкам и вынуждены составлять громоздкую финансовую отчетность. «Приемные родители просто боятся контролирующих органов, а в последнее время этих органов стали бояться и обычные семьи», - отмечает Альтшулер.
Главный раунд переговоров о новом межправительственном соглашении состоится 12 мая. Но до тех пор, пока не решены указанные выше проблемы с усыновлением со стороны россиян, вряд ли запрет на усыновления родителями из США имеет смысл. За приоритетом на усыновление со стороны соотечественников нельзя забывать и о главном принципе – праве ребенка на семью.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции