Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
Появившееся несколько лет назад в Германии выражение - усталость от Холокоста - стало международным. По-английски он звучит как Holocaust Fatigue, и сегодня на этот недуг жалуются не только немецкие школьники и студенты, но и американцы, да и некоторые наши соотечественники. Хотя объем знаний о Холокосте, требуемый от российских учащихся, в разы меньше того, что требуется от американцев. Аргументы одни и те же: мы и наши предки не участвовали в этом преступлении, это дела давно минувших дней. Встречается и совсем уж подленькое обоснование: самим же евреям будет хуже, если они будут и дальше «при всех расчесывать свою рану». Даже сегодня - в Международный день памяти жертв Холокоста (27 января).
В общем - прекратите надоевший шум.
В свое время усталость стала одним из главных двигателей самого Холокоста. В замечательной повести Льва Гинзбурга «Бездна» описывается такой эпизод. Во время гитлеровской оккупации в деревню Петрушино под Таганрогом погнали колонну евреев, партработников, местных заложников и других обреченных на уничтожение. Колонна спустилась в ложбину, и задние шеренги увидели, как передние остановились - это рыли могилу. «Их стали «по-хорошему» уговаривать «без паники» раздеться и прыгать в яму, «соблюдать порядок», а один из карателей устало сказал: «Ну проявите же, наконец, сознательность. Надо раздеться. Сойти в яму. Вот так», - пишет Гинзбург.
Если Ханна Арендт свою книгу о нацизме «Банальность зла» основала на материалах процесса Адольфа Эйхмана в 1962 году, то Гинзбург, известный германист и переводчик немецкой поэзии, в шестидесятые годы исколесил весь нынешний Южный федеральный округ, встречаясь с осужденными полицаями, следователями, уцелевшими жертвами Холокоста в России. На этой основе он в 1964-1965 годах написал свою документальную повесть «Бездна», в этом году вновь изданную в толстом фолианте его сочинений «Колесо Фортуны», увидевшем свет благодаря усилиям дочери умершего в 1980 году переводчика - Ирины Журбиной-Гинзбург. Главный призыв книги - не уставайте! Помните. И думайте.
На усталость от Холокоста работает вся современная индустрия развлечений, основанная на рыночном принципе: читай (а еще лучше - смотри и слушай, не напрягаясь) только то, что тебе приятно, весело и легко. Холокост - один из последних уроков всемирного знания, который является обязательным к изучению для всех школяров цивилизованных стран. Вышли из моды когда-то обязательные античность, Библия, едва держатся история и литература родного края. Из общемировых «поучительных историй» остался один Холокост, хотя и к нему подкрадывается, примеривается массовая культура, чью опошляющую мертвую хватку мы имели возможность видеть в недавнем кинохите «Бесславные ублюдки».
Все это - часть общемировой усталости от «серьезных тем», а на самом деле - от совести и чести. Русская литература издавна боролась с этим недугом. На самом деле, нашей стране стоит гордиться тем, что именно у нас еще в советское время были написаны лучшие книги о Холокосте (без упоминания самого этого слова!). Эти книги вскрывают то, что Ханна Арендт называла «банальностью зла». Достаточно вспомнить «Обезьяна приходит за своим черепом» Юрия Домбровского, «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана и, конечно, уже упоминавшуюся книгу Льва Гинзбурга.
Ханну Арендт в последних часах перед казнью нацистского палача Эйхмана поразило то, как машинально-банально было все, что он говорил и делал. Оказывается, он «в принципе ничего не имел против евреев». Но порядок есть порядок, а потому я, мол, умираю за чужие грехи. «Да здравствует Германия, да здравствует Аргентина, да здравствует Австрия!» - больше этот скрывавшийся в Аргентине после войны «общенемецкий патриот» ничего перед смертью не придумал. Он заботился о приличиях. По этой же причине, когда за двадцать лет до казни Эйхман вел протокол Ванзейской конференции от 20 января 1942 года, он использовал выражение «окончательное решение» вместо «истребление» или «эвакуация» вместо «отправка в концлагеря». Напомним: именно на этой конференции, где присутствовали представители от министерства юстиции и немецкого Ведомства по выполнению четырехлетки (!), было принято решение заменить высылку евреев на Восток или в Африку физическим уничтожением. Запрет на эмиграцию для евреев действовал уже с 23 октября 1941 года. Мышеловка захлопнулась.
Сегодня главный приказ другой: любыми средствами избежать нарушения покоя (Beunruhigung) местного населения. С этим приказом теперь справляется массовая культура.
«Успокоителям» удалось обмануть даже саму Ханну Арендт. Оказывается, бывший чиновник из ведомства концлагерей, устроившись после войны на работу в книжной сфере, долгие годы переписывался с ней и даже оказывал услуги в публикации ее произведений (эту историю несколько лет назад раскрыл журнал «Шпигель»). В письмах он был подкупающе мил, а за глаза отзывался о ней холодно-неприязненно, не чувствуя за собой никакой вины. Типичная история.
В своих «Потусторонних встречах» Гинзбург описывает свои интервью с шефом гитлерюгенда, первым членом нацистской партии и другими «героями» нацизма, в шестидесятые годы ставшими добропорядочными гражданами ФРГ. И всегда - одни ответы: антисемитизм не был основой нашей идеологии, Гитлеру следовало избежать войны на два фронта, фюрер зря стал диктатором, надо все было делать в рамках демократии, правового государства, закона.
Все они будто забыли собственные нацистские теории о том, что закон - вещь изменчивая и полностью зависит от режима, который его издает. О параллелях гитлеровского и сталинского режима сказано немало (подспудно, подцензурно, но уверенно ведет эту тему в своей книге и Лев Гинзбург), но разве только в сталинизме мы видим все ту же «банальность зла»? Сегодня, в день Холокоста, президент Румынии Бэсеску и и.о. президента Молдавии Гимпу возложат венки к могилам румынских солдат, вместе с немцами в 1941 году «освобождавшими» Молдавию от советской оккупации, а заодно и от евреев. А совсем недавно, когда президенты Ющенко и Воронин в 2007 году объявили экономическую блокаду Приднестровья, не пуская туда даже детское питание, все страны Запада смолчали, возмущаясь только «приднестровской контрабандой». Все в рамках демократии, правового государства, закона.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
