Авторские программы Александра Архангельского
Много шуму наделало заявление Андрея Макарова, который когда-то был реакционным адвокатом и блестяще защищал членов ГКЧП, затем стал прогрессивным политиком ельцинского разлива, после этого соратником товарища Хинштейна, а ныне является статусным членом партии «Единая Россия». Г-н Макаров сказал, что МВД реформировать нельзя, можно только распустить и создать заново. Он даже схему роспуска предложил: вывести всех за штат, и взять обратно только половину. Лучшую. Которая сама себя построит в ровные шеренги честных копов.
Снова, как это было с майором Дымовским, радикальное и неожиданное предложение утонуло в шлейфе личностных ассоциаций. Одни воскликнули: да знаем мы, из какого теста сделан Макаров… да понятно, что Дымовский, мягко говоря, не ангел… Другие опровергли: ангел! ангел! Но какая нам, собственно, разница? Мы не Страшный суд и не политическая инквизиция. Для того, чтобы обсуждать идеи, вызывавшие столь широкий отклик, совсем не требуется тест на чистоту помыслов. Для этого достаточно нескольких простых вещей. Первое: чтобы говорящий не был патентованным клоуном, сыном юриста или дочерью площадной демократии; по отношению к этим принцип простой: мели, Емеля, развлекай народ, не относиться же к тебе серьезно. Второе: чтобы говорящий не был провокатором, который умело уводит дискуссию в сторону, бросает тепловую волну, которая оттягивает на себя ракеты и снаряды, и опытно заматывает тему. И чтобы он не был откровенным сумасшедшим, которых, увы, немало.
Насчет второго пункта применительно к Макарову с Дымовским у некоторых наблюдателей были незначительные колебания. Но не настолько сильные, чтобы отказаться обсуждать вопрос: а есть ли у страны милиция?
Из собственного опыта мы знаем, что среди милиционеров встречаются честные, достойные и даже симпатичные люди. Как правило, чем дальше от начальственной кормушки и ближе к населению, тем чаще. Участковые, конечно, могут закрывать глаза на непорядок, на незаконную сдачу жилья, и брать за это мелкую копеечку, но в целом - все-таки - похожи на правоохранителей. Пускай и бытовых. С этими можно работать, отучать их от плохих привычек, повышать в размен зарплату и так далее… Но чем ближе к центру принятия хоть каких-нибудь решений, даже самых низовых, тем дело становится хуже. Череда убийств, безумий, выплесков милицейской агрессии, которая произошла в последние год-полтора и стала симптомом надвигающегося самораспада - лишь роковая поверхность вполне обыденного разложения системы в целом. Которой отдельные нормальные люди противостоять не могут; они либо ведут себя по ее правилам, либо смещаются на обочину, либо у них ломается психика.
Кстати о системе. Каким бы ни был господин Дымовский (повторяю, мы не знаем), какие бы следы ни тянулись за его многочисленными последователями из МВД и прокуратуры, главное заключено в другом. Все это кадровые офицеры, а не вольные интеллигенты. Для них Система, пока жива, - незыблема; для них погоны - как серьги для замужней женщины в традиционных культах, знак пожизненной верности.Если ты не вписался в Систему, не можешь существовать внутри нее - уйди. Но не надо переть супротив рожна, выносить сор из избы. Когда офицеры один за другим начинают нарушать неписанное правило и не рвут с Системой, а бросаются на нее с остервенением, значит, она зашаталась. Значит, по колючей проволоке больше не идет электрический ток. Значит, существование в ее рамках - условность, которая не требует обязательного соблюдения.
Обыватель чувствует, что дяденька милиционер ему не защитник, а тетенька прокурор грозит не суровым законом, но неподъемной сделкой. Сам дяденька и сама тетенька утрачивают веру в мощь своей системы. И тогда неизбежно появляется политик, который быстро перетягивает одеяло на себя. Первым выговаривает вслух то, что все безмолвно ощущают. Причем, когда есть оппозиция, способная реально участвовать в борьбе за власть, право на первый громкий гав - за ней. Когда же такой оппозиции нет (сейчас неважно, по какой причине), первый гав издает номенклатура. Ее нервные окончания устроены таким образом, что она заранее чует угрозу - не стране, не обществу: себе, любимой. И мгновенно переходит на противную сторону, никуда, по существу, не переходя. По крайней мере, до поры до времени. А там уж как пойдет.
Так в начале перестройки из Большой Системы вывалился Тельман Харенович Гдлян. Тоже, мягко говоря, не ангел; что такое советский прокурорский следователь, мы знаем. Хотя многие тогда кричали: ангел, ангел! Просто он первым шкурой ощутил: Система будет распадаться. Поэтому против нее можно и нужно идти. Напролом. Это я не к тому, что мы в начале перестройки; всякая ассоциация хромает, и эта - пока - хромает на обе ноги. Это я к тому, что мы в начале общего износа больших систем. От не доведенных до ума электростанций до правоохранения и суда, который на примере несчастного Магнитского показал, что в России явочным порядком действует смертная казнь для заложников по экономическим делам. И пока еще есть хоть какая-то возможность удержаться от перестройки со всеми ее прелестями, надо попытаться страну донастроить.
Если за это нужно для начала заплатить отказом от нынешнего нереформируемого МВД, то это цена небольшая. Как именно? по предложению ли Макарова? по той ли схеме, которую в начале 2000-х предлагал Дмитрий Козак (создание параллельной муниципальной полиции, которая в час Х заменит собою федеральную милицию)? по той ли модели, которую использовали на Украине применительно к ГАИ? - вопросы все второстепенные. Главное, достичь согласия в простом вопросе: мы выбираем эволюцию. Не революцию. Не бунт. Поскольку при начавшейся гангрене гораздо лучше жить без пальца, чем не жить.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
