Иван Захарченко, международный обозреватель
МОСКВА, 19 окт - РИА Новости. Политизировать любое событие в Иране легко и просто. Пример тому - воскресный взрыв в граничащий с Пакистаном провинции Систан и Белуджистан, в результате которого погибли почти полсотни человек. Цель теракта безусловно состояла в том, чтобы нанести изнутри удар по и без того неблагоприятному имиджу Ирана в мире и усилить нестабильность в стране. Вопрос только в том, кому это выгодно.
Теракт произошел 18 октября у входа в конференц-зал в городе Сарбаз, когда террорист-смертник взорвал бомбу около автомобиля с заместителем главы сухопутных сил Корпуса стражей исламской революции.
Время для трагедии выбрано не случайно, с учетом того, что еще не улеглись протесты против результатов недавних выборов президента Ирана, на которых вновь вышел в лидеры Махмуд Ахмадинежад. Но теракт предварял, как минимум, два важных для Ирана события.
Во-первых, в Вене начинаются переговоры Ирана с дипломатами России, США и Франции, на которых решается вопрос о вывозе отработанного топлива с ядерного реактора в Натанзе для его дальнейшей переработки. От их результатов зависит решение Тегерана увеличивать объемы собственного обогащения урана, который может использоваться для производства ядерных вооружений.
Во-вторых, в городе Пишин под эгидой стражей революции должны были состояться переговоры между господствующими в стране шиитами и местными суннитами - последователями противоборствующих течений в исламе.
Политические обвинения не заставили себя долго ждать. Иран обвинил в причастности к теракту США, Великобританию и Саудовскую Аравию, а также пакистанские спецслужбы. Западные аналитики увидели причину проблем Ирана в существующем там режиме, мол, сами виноваты.
Ответственность за взрыв, по данным правоохранительных органов Систана и Белуджистана, взял на себя Абдельмалик Риги - лидер суннитской группировки боевиков "Джундулла", набранных преимущественно из местных племен белуджей, которые населяют также приграничные с Ираном районы Пакистана и Афганистана. Это - одна из самых обширных, но беднейших провинций Ирана, и на стыке трех государств ведется активная контрабанда наркотиков в европейские страны.
По сообщениям западных СМИ, напряженность там значительно возросла за последнее время после того, как "стражи исламской революции" усилили свое присутствие в Систане и Белуджистане, чтобы противостоять наркотрафику, а также вслед за арестом и отложенным пока смертным приговором Абдельхамиду Риги, брату лидера "Джундуллы".
Неслучайно международные наблюдатели обращают внимание не столько на значение межрелигиозной розни между шиитами и суннитами в шатком регионе Ирана, сколько на проблему наркобизнеса.
Заинтересованы ли контрабандисты в нестабильности Ирана - безусловно, поскольку это отвлекло бы власти от проблем с наркоторговлей, и стражи исламской революции имели бы меньше возможности вмешиваться в подпольный бизнес, тесно связанный с терроризмом.
Как отмечает газета "Уолл стрит джорнел", Тегеран все больше обеспокоен влиянием талибов и международной террористической сети "Аль-Каида" в Пакистане и Афганистане на криминальные и военизированные группировки на иранской территории. Хотя "Джундулла" никогда не представляла серьезной угрозы для иранского режима стражей исламской революции, в Тегеране подозревают, что противники Ирана могут использовать подобные группировки для расшатывания его режима.
Властям Пакистана иранцы тоже не склонны доверять из-за его связей с Саудовской Аравией, которую в Иране обвиняют в поддержке суннитских боевиков. Сами пакистанцы пытаются заверить Тегеран в том, что никакой причастности к теракту в Систане и Белуджистане они не имеют, и, напротив, хотят сотрудничать в борьбе с общей угрозой организованной преступности и терроризма.
Заинтересованы ли пакистанцы в нестабильном Иране? Навряд ли, поскольку это лишь добавило бы нестабильности в этой стране и регионе в целом.
Наблюдатели отмечают, что Пакистан в прошлом поддерживал суннитские военизированные группировки, особенно в Афганистане в 80-е годы в действиях против войск СССР. В этом и кроются подозрения со стороны иранских властей. Абдельхамид Риги, ожидающий смертной казни в Иране, признал, как утверждается, что получал финансы и приказы из Вашингтона, хотя в США это полностью опровергают.
Если западные спецслужбы и заинтересованы в смене режима Ахмадинежада в Иране, помощь для этого наркоторговцам на стыке границ с Пакистаном и Афганистаном сейчас была бы слишком рискованной в плане последствий для региональной безопасности и борьбы с терроризмом, для усилий возглавляемой США коалиции в Афганистане.
Но политизировать случившуюся трагедию в Систене и Белуджистане иранские власти заставили эмоции, ведь легче признать "руку извне", чем неспособность решить проблему с собственной безопасностью.
По словам эмиратской газеты "Халидж таймс", Тегеран должен признать серьезный промах и должным образом подходить к этой проблеме, сотрудничая с Пакистаном и Афганистаном к выработке совместной стратегии в борьбе с "общим врагом". А как пишет турецкая газета "Тудейз Заман", если Иран будет преследовать только свои собственные интересы, то есть ислам только для Ирана, он не будет выглядеть убедительным, поскольку в новую эру ни одна из стран в регионе не сможет выжить своими силами.
В общем, получается, что и у Ирана, у его соседей и у всего мирового сообщества один враг - терроризм, подпитываемый наркоторговлей, и бороться с этим нужно совместно. Только недоверие, подкрепляемое как религиозными противоречиями, так и идеологическими, безысходно мешает этому.
