Убийца – это мещанин, доведенный до абсурда. Эта фраза советских времен очень хорошо иллюстрирует убийства правозащитников, совершенные в последние недели в Чечне.
Две замечательные женщины, Наталья Эстемирова и Зарема Садулаева пали жертвами того, что социологи называют архаизированным сознанием. Именно это сознание вернуло на Кавказ самый древний и самый отвратительный метод решения конфликтов между людьми – убийство. С этим сознанием надо бороться, но делать этого никто не хочет, потому что дело это неприятное, опасное, не дающее скорых политических дивидендов. Куда легче списать все беды на политических противников – с Запада или из Кремля, из среды боевиков или из окружения Рамзана Кадырова.
Реакция правозащитного сообщества и Запада на убийства Эстемировой и Садулаевой была предсказуемой. Первые подозреваемые – Кадыров и Путин. Ответ на эти подозрения со стороны лояльной прессы в Москве и Чечне тоже не отличался оригинальностью: поскольку попадание в список подозреваемых Кадырова и Путина легко предсказать, убийства – дело рук врагов этих двух государственных деятелей. Цель – «подставить» лидеров. Поскольку доказать любую из этих двух версий в нынешних условиях невозможно, сторонники каждой из них останутся при своем мнении до тех пор, пока эта тема не наскучит обществу. Будут, конечно, раздаваться требования объективного расследования, но в том-то и беда, что в современном мире объективные расследования громких убийств случаются редко. Призывы к «цивилизованному сообществу наций» часто остаются гласом вопиющего в пустыне. Пример – расследование убийства бывшего ливанского премьер-министра Рафика Харири в Ливане в 2005 году. Из-за этого убийства в стране уже произошла революция и несколько смен правительств, а виновные пока так и не найдены.
Как только из чеченского (и – шире - российского) общества вытащили жесткий каркас советской цивилизации, оно стало стремительно расслабляться и «опадать». Русское общество стало деградировать в сторону давно известных и проверенных форм расслабления – алкоголизма, распущенности, замены искусства – «развлекательной индустрией», чтения – чтивом, театра и кино – шоу и аттракционом. А чеченское (а вместе с ним – ингушское, кабардинское и т.д.) общества стали опадать на жесткие древние нары традиционного социума. Жизнь в традиционном обществе трудна, но она не требует самого сложного – выбора. На все вопросы есть ответы – простые и понятные. Дочь живет, как мать, а сын – как отец. Отказ от чтения, падение ценности образования закрывают альтернативные направления жизни и мысли. Меняется быт, но не жизнь и не мышление. Как известно, можно водить машину, пользоваться компьютерами, миксерами и микроволновками – и при этом искренне считать всех «неверных» людьми низшего разряда, не давать дочери выйти замуж за человека другого вероисповедания или этноса, сквозь пальцы смотреть на вольное обращение с государственными деньгами, но требовать публичной порки взрослого человека за употребление алкоголя и т.д. Эти запреты вовсе не обязательно связаны с исламом (проверить их правильность из-за отсутствия привычки к чтению книг, включая Коран, для носителей этих запретов часто не представляется возможным) – скорее, они отражают провинциальность, местечковость, косность сознания. «Род приходит и род уходит, и нет ничего нового под солнцем»,- это традиционное циклическое сознание на самом деле не христианское и не исламское, поскольку в нем нет места подвигу, активному выбору между грехом и праведностью, просвещению. Просвещение ведь и означает – победу света над тьмой, освещение ВСЕЙ жизни вместо вечной полярной ночи традиционного существования с его редкими проблесками в виде свадеб, крестин и поминок.
Принятие убийства как метода решения проблем – признак архаизации общества. Не случайно убийства в традиционных обществах часто совершаются по обычаю – в рамках кровной мести, а в древние времена – человеческого жертвоприношения. Варварский обычай – всегда следствие нужды и страха, общество обычаев – это и есть, по Марксу, «царство необходимости». Наталья Эстемирова и Зарема Садулаева не захотели жить по законам этого царства необходимости. Они захотели снискать Царства Божьего, которое, как известно, внутри нас. Начали они с того, что освободились внутренне – они стали задавать неудобные вопросы, по-мещански выражаясь – лезть не в свое дело. За это и поплатились – по законам архаизированного общества.
Президент Чечни Рамзан Кадыров, на которого, естественно, сегодня спускают собак все зарубежные СМИ от Ванкувера до Токио, - это плод архаизирующегося общества. Он формировался в независимой Чечне: когда Чечня стала де-факто независимым государством при Джохаре Дудаеве, ему было 15 лет, он как раз заканчивал среднюю школу. Потом была война. Кадыров - настоящий представитель своего поколения. То есть поколения независимой Чечни – но только реальной, архаизированной суверенной Чечни, а не воздушного замка из повестей Мериме, мерещащегося на ее месте влюбленному в Шамиля Басаева французскому философу Андре Глюксманну.
Рецепты решения проблемы, предлагаемые западными СМИ, просты, как воды глоток. Почти все они – от французской «Монд» до польского «Дзенника» - вожделеют отставок, международных расследований и окончательного ухода России из Чечни. Но сделают ли эти шаги Чечню более безопасной? Дело-то ведь не в персоналиях. Дело – в архаизирующемся обществе.
Архаизирующееся общество не верит ничему, кроме собственных стереотипов и страхов, поэтому объективные расследования убийств в нем невозможны. И Россия в этом плане – не исключение. Убийство ливанского лидера Рафика Харири, совершенное в 2005 году, расследовали западные следователи, исходившие из того, что след убийц ведет в соседнюю Сирию. В итоге ливанское общество раскололось надвое: одни говорили, что следователь Мехлис прав и сирийские войска надо гнать из страны, другие с тем же жаром утверждали, что этот немецкий однофамилец знаменитого сталинского «пинкертона» клевещет на сирийских братьев. Оба лагеря уверены в своей правоте, да так, что никакие факты не могут разубедить ни одну из сторон. А тут еще и то обстоятельство, что в объективности западных расследователей последние годы зародились сильные сомнения. Достаточно вспомнить «объективное расследование» наличия у Саддама Хусейна ядерного оружия и другие подобные истории.
Остается один вопрос – а как бороться с архаизацией общества? Не стоит забывать, что архаизация – одна из форм расслабления, деградации, вызванной отсутствием внутреннего стержня. Возврат советского каркаса в нашей ситуации не поможет – он просто невозможен. Совсем недавно он ведь как раз и обрушился, и мы, если вспомнить слова Солженицына, чуть не погибаем под его обломками. Не поможет и западный рецепт – отделение от России и либеральная экономика. «Невидимая рука рынка», направляемая архаизированной головой, может натворить множество бед. Выход – создание нового каркаса вместо развалившегося советского. Это потребует каждодневной цивилизаторской, просветительской работы. Восстановление реального (а не декларативного!) всеобщего среднего образования; борьба со взятками в вузах; «окультуривание» телевидения и Интернета – все это дела безнадежные, но необходимые. За успех этих безнадежных дел стоит выпить – помянув сначала Наталью Эстемирову и Зарему Садулаеву.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
