Смотреть видеоинтервью Алены Долецкой и Ирины Ясиной>>
Несмотря на экономический кризис, на улицах Москвы по-прежнему много красиво одетых дам, а киоски заполнены яркими глянцевыми журналами о моде. На первый взгляд, кажется, что кризис не затронул индустрию моды. Она изящно находит идеи и вещи, которые становятся модными и желанными именно в кризис. Например, в США сейчас популярны шляпы с неширокими мягкими полями под названием «Федора». Их носили американские безработные во времена Великой депрессии. В такой шляпе позировал совсем не безработный Хэмфри Богарт, а сейчас ее носит Брэд Питт. О моде в кризис в эксклюзивном интервью РИА Новости рассказала Алена Долецкая, главный редактор журнала Vogue Россия. Беседовала Ирина Ясина.
- Алена, все-таки кризис затронул модную индустрию?
- Кризис велик. Я не знаю, кого или что он не затрагивает. Мода – это та же самая индустрия, та же самая промышленность, у которой есть поставки, заказы материала, пошив, заказ, экспорт, импорт, потом клиент, потом прилавок, потом «ой, не купили». Или наоборот - «падение продаж на…». На сегодняшний день это падение, несомненно, есть.
- Во всем мире?
- Ну конечно! И, кстати, мы не в самом плохом положении.
- Потому что наши то дамы умрут, но будут красиво выглядеть.
- Это правда. Если сравнивать ситуацию с той же самой Америкой, там это почти приближается к паническому состоянию. Падание продаж на минус 5%, потому что пошел дождь, ну, минус 7%, потому что уехали в отпуск. Но падение продаж на минус 35% – это уже серьезный разговор, то есть, здесь речь идет о довольно важных, с моей точки зрения, невероятно интересных пересмотрах основных позиций.
- Расскажи об этом подробней.
- Ты знаешь, я думаю, нам не хватит даже двух дней, если мы начнем анализировать ситуацию. Потому что
мода – это немножечко «игра в бисер», в том смысле, что масса разных компонентов там играют роль. Ну, например, есть крупные дома, которые мы все знаем: Dior, Chanel, D&G, Prada, Gucci и т.д. Это очень большие дома, в них вложены огромные деньги. Они продолжают делать эти деньги. И резкая встряска заставила большие корпорации задуматься: «Что мы делаем? Мы понижаем цены или мы сокращаем ассортимент? Или мы вообще закрываем лавочку?» В каждой отдельной ситуации есть свое решение. И поразительно, что когда грохнул кризис, он ударил довольно быстро по продажам и, естественно, по рекламному рынку. Это видно по всем журналам на сегодняшний день. Это больше уже не желтые страницы.
- Тем удобнее их стало держать в руках. Мне так очень нравится.
- Да, на самом деле многие говорят о том, что наконец-то есть цельность внутри номера, не надо продираться, но это вопрос немного иного рода. Если мы говорим о большой картине, то самое занятное, что наконец все поняли: the party is over.
- Вечер закончен.
- Да. И надо входить с новыми соображениями в новый мир, а от этого появляется такой драйв, потому что всякий менеджмент кризиса, как мне хочется думать, дает возможность появиться людям, у которых мозги работают быстрее, качественнее, креативнее.
- Кто-нибудь уже придумал что-то новое? Ты можешь отметить какие-то новые тенденции, которые появились на этом рынке?
- Знаешь, есть вещи вообще смешные. Например, каждые полгода мы получаем после коллекций так
называемые look books – это очень красивые справочники о той коллекции, которую сделал каждый дизайнер. Они отлично и удобно сделаны, напечатаны на шикарной бумаге, всё пронумеровано. Когда тебе нужно что-то заказать, собрать съемку, сложить какой-то стиль, то ты заказываешь по номерам. Такой справочник живет всего лишь 6 месяцев. После этого идут следующие коллекции и т.д. Вот мы начали заказывать вещи. Заказываем, кстати, из Штатов у одного очень модного дизайнера Александра Ванга. Они говорят: «Вы знаете, мы вам не забыли прислать look book, у нас его просто нет. И, если он вам нужен, то заплатите на этот счет, и мы вам его пришлем». Неслыханная вещь!
- То есть нет бесплатной рассылки?
- Да. И еще, скорее всего, в цену рассылки будет входить цена производства этой книжки. Это мелочь, это крошечная копеечка, но, наверное, они правильно делают – они каждую копеечку складывают в мешочек.
- Да, начали считать деньги. А в показах мод не происходит каких-то изменений?
- Нет. Недавно мы отсмотрели совершенно блистательные показы. Об этом мы сейчас готовим сентябрьский номер. Показы были невероятно интересные. Мы опасались того, что сейчас все дизайнеры обрушатся и начнут делать только коммерческое… Но наши опасения не оправдались, и большую часть коллекций мы прозвали FC, то есть fuck crisis. И это было очень приятно. Например, последний показ дизайнера для дома Ланвен в черном цвете – это был такой шик! Хэмфри Богарт просто сидел и рыдал бы. Девушки будут расхватывать все это в одну секунду.
- Но тем не менее ты говоришь и про падение объемов продаж, и про уменьшение объемов рекламы. Насколько это существенно? Насколько это чувствительно?
- Каждый случай нужно рассматривать отдельно. Например, Кристиан Лакруа - любимец французов, обожаемый, яркий, счастливый человек. Он объявил банкротство.
- Никто не покупает то, что он производит. И у него нет денег производить новое?
- Не то, чтобы никто не покупает. Я думаю, что когда бухгалтеры открыли финансовые книги, то, увидели, что, видимо, не так покупают, как нужно для жизни Дома. На Западе достаточно жесткие финансовые книги. Нет и нет! До свидания! Лавочка закрылась!
- И никто не требует бюджетных дотаций?
- Нет.
- Расскажи подробней, что происходит на журнальном рынке?
- Журналы становятся тоньше, многие закрываются. В Америке довольно высокие цифры закрытых журналов. Закрылся крупный политический журнал Portfolio, в который было вложено огромное количество денег. Закрылся En Vogue в Америке. В Японии, например, он стал частью основногоVogue. Также закрываются журналы, которые только запустили. Как это произошло с журналом Vanity Fair в Германии. Многие в СМИ спорят, надо было или не надо было закрывать, но это решение владельцев. Они вкладывали свои деньги в журнал, потом посчитали, приняли решения, закрыли.
- Скажи, а что происходит у нас в стране?
- У нас ничего такого не происходит. Некоторые журналы стали делать сдвоенные номера и отправлять людей, например, в неоплачиваемый отпуск. Но русский Vogue как делал 12 номеров, так и делает, мы ничего не
сдваиваем и идем своим путем. Видимо, все-таки помогает уверенность с одной стороны, рекламного рынка и веры в этот журнал, а с другой стороны, интересные цифры. У нас самый высокий процент лояльной аудитории. У нас тираж 150 тысяч, но процент лояльной аудитория выше, чем даже у тех, кто продает больше, то есть люди прикипели к журналу, они верят в него и хотят быть с ним. И эта цифра не теряется.
- Может быть, эта цифра связана с тем, что все-таки в российской экономике процент накопленного жирка в принципе выше? И все крики: «Я разорен!» редко звучат на наших бескрайних просторах.
- Во-первых, русские не очень любят ходить по улице и говорить: «Я разорен». Итальянец будет носиться по улицам, расскажет маме, папе, родственникам, всем детям о том, что у него такая беда, что он разорен и т.д. Русские все-таки люди более сдержанные, более, что ли, трепетно относящиеся к своему богатству.
- Но, с другой стороны, мы очень любим плакаться.
- Плакаться? Да ты англичан не знаешь! «Все какое-то чудовищное, жизнь сложилась крайне неудачно, королева не в то одета, парламент несет чушь, а еще эти трубы, которые они бесконечно прокладывают!» И эти жалобы нон-стопом. Мы, скорее, даже не плачемся, мы очень склонные к рассуждениям: «с одной стороны, с другой стороны…». Тем не менее, какие бы ни были состоятельные жены, зарабатывающие женщины, все равно совершенно очевидно, что вечеринка притормозила свою работу.
- Пожалуй, последний и важнейший для нас вопрос. Все-таки люди поумерили свой пыл по части модных покупок?
- Несомненно, но очень интересным образом. Например, почти параноидальная скупка всех последних коллекций несколько притормозилась. А, например, с ювелирными украшениями ситуация иная.
- И у нас, и на Западе?
- Особенно у нас. Потому что, скорее всего, в дарении ювелирных украшений есть момент ощущения вечности. Дни рождения, годовщина свадьбы, рождение ребенка никто не отменял. И все, естественно, побежали в Tiffany. Потому что «ювелирка» – это подарок памятный и правильный. А вот еще одна белая рубашка…
- Обойдусь!
- Да, обойдусь. У меня уже есть Yves Saint Laurent, Gucci. Уже без Alexander McQueen я в этой ситуации могу перебиться.
- Это одинаково относится и к мужчинам, и женщинам?
- Мужчины вообще более консервативны. Но с другой стороны, мужчины не любят себе отказывать. Если нужен костюм, то он все равно пойдет и купит тот, к которому привык.
- Например, банкиры, у которых отменили бонусы, они все равно раскупают все коллекции или нет?
- Мне трудно сказать. Это вопрос к магазинщикам. И эти цифры, конечно, будут у них под столом. Я просто наблюдаю за мужчинами. И если это те мужчины, которые покупали себе на свои, как ты выражаешься, «бонусные» деньги, а бонус отменили, я уверена, что он не будет тратить деньги на костюм. А вот женщина, у которой был бонус, и на него она покупала тот самый незабвенный плащ Alexander McQueen, она может опять пойти и потратить уже небонусные деньги. Потому что мы очень любим наряжаться!
