К 70 годам оперная дива Елена Образцова окончательно решила, что стареть не собирается. В интервью РИА Новости она рассказала о хулиганстве, любви, космосе и четырех пуделях, которые стали ее семьей. Беседовала Ирина Гордон.
- Что бы вы хотели получить в подарок к юбилею?
- Собственную школу пения. Это было бы очень приятно. Или машину с шофером, чтобы я не ездила на метро и не искала, кто меня подвезет – тогда бы я успевала еще больше.
- Как собираетесь праздновать день рождения?
- Поеду в Питер. Я родилась в Ленинграде, прожила там блокаду, училась в школе и в Консерватории. Этот город дал мне жизнь и сохранил мне жизнь, я очень ему обязана, и 70 лет решила отпраздновать там. Будет смешной концерт – его делает такой Вася Бархатов, режиссер. Приедет очень много актеров и артистов из-за рубежа, все мои дружочки. Такой хулиганский концерт.
- Любите хулиганить?
- Очень. Я, наверное, пошла в папу: отец был заводной дядька, душа общества. Очень любил анекдоты, и его всегда любили люди. А мама была ангел, тихий и спокойный.
- Вы фантастически выглядите. Как вам это удается?
- Я сама себе сказала: «Я никогда не буду старой». Однажды - кажется, в Будапеште - я увидела в кофейне на площади женщину изумительной красоты. Возраст ее выдавали только руки – старые-старые. Я поняла, что она, наверное, делает какие-то операции, чтобы быть молодой и красивой, и решила, что когда у меня наступит такой страшный возраст, я тоже хочу быть молодой и красивой. Не хочу быть старухой – и никогда не буду.
- Вы не скрываете, что делаете операции?
- Ну а почему скрывать? Наоборот, я говорю, что это нужно делать. Женщинам, которые это могут, которым позволяет жизненный статус, надо обязательно за собой следить. Тем более артисткам, которые выходят на сцену. Смотреть на старуху – совершенно никакой радости.
- Это не страшно?
- Очень больно, кроваво и страшно – ходишь в синяках, жуткая, опухшая, ужасающая. Это очень большой труд, большое желание остаться такой, чтобы людям было приятно на тебя смотреть.
- Для чего был создан Культурный центр Елены Образцовой?
- Мы делаем громадное количество конкурсов. А для конкурса надо найти дирижеров, оркестры – очень много работы. Я отбираю талантливых людей и даю им дорогу в жизнь – после конкурса их приглашают ведущие театры России и мира. У меня потрясающее жюри из самых великих певцов – моих коллег, с которыми я пела. Они приезжают ко мне с большим удовольствием. И диплом, который выдали такие великие певцы, уже является путевкой в жизнь для молодых. Я слежу за теми, кто получает премии, пытаюсь вести их по жизни и не забывать о них. Еще мы часто делаем лекции – я рассказываю, как работала с великими дирижерами и режиссерами, всякие смешные истории и грустные. Публика тоже с удовольствием ходит на такие вещи.
- Дал ли ваш центр вторую Елену Образцову?
- Никогда не выйдет никакой Елены Образцовой. И не надо быть ни на кого похожими. Надо стараться не потерять то, что дал тебе Господь, и не ждать второй Образцовой, Марии Каллас, Ивановой-Петровой-Сидоровой. И не надо никогда сравнивать больших музыкантов и певцов, это глупое занятие. У каждого – свое.
- А о новых музыкантах что вы можете сказать?
- Есть очень талантливые ребятишки. Единственное что – глубины сейчас мало. Мало читают, мало знают, и это видно и слышно. Певцы, если они не очень образованные, поют ноты, а надо петь музыку – это разные вещи. Когда ты много знаешь, у тебя много в душе сил потаенных, и тебе нужно поделиться этим с людьми, тогда ты интересен публике. А если нечего сказать людям – не надо выходить на сцену.
- У вас невероятно насыщенный график – вы выступаете, ездите на гастроли, при этом умудряетесь заниматься Центром и преподавать. Как вы все успеваете?
- Сумасшедший дом начался, когда меня после 3-его курса консерватории пригласили в Большой театр. Надо было сдавать экстерном экзамены в Консерватории, учить репертуар театра. Я встретилась с Ярохиным Александром Павловичем, концертмейстером, мы стали заниматься камерной деятельностью. Потом пошли гастроли по всему свету. Вот как началось, так и до конца. Я как белка: вот когда ее вынут из колеса, тут она и брякнется.
- При такой нагрузке многие певцы теряют голос.
- Голос теряется, когда иссякают физические и эмоциональные силы, когда неправильная школа пения. А я очень сильная и очень мощная. Я подключаюсь к космосу все время, и он дает мне силы.
- А как вы отдыхаете?
- Я не отдыхаю.
- Что же вас заставляет двигаться вперед?
- Любовь. Любовь к музыке, к пению, к людям. Хочется показать, какая есть еще музыка на свете, которую я знаю, а они не знают. Сейчас у меня жажда сделать камерную музыку, которую я еще не успела спеть.
- Никогда не хотелось все бросить?
- Хотелось бы. Хотелось бы уехать в канаву вместе с четырьмя собаками, сесть под какой-нибудь кустик, и чтобы никто меня не мог достать.
- Вы и сейчас повсюду с собаками.
- Миша, Даша, Кармен и Музетта – вся моя семья. Я не забыла про дочку, но дочка с внуком живут в другой стране. А они – как дети мои. Я скучаю без них, мне приятно, когда они рядом. Они меня согревают, они меня любят.
- Сами вы влюбчивый человек?
- Очень.
- А сейчас влюблены?
- Обязательно.
- У вас есть талисман?
- Талисман у меня только Бобка. Когда мамочка забеременела мной, она купила маленькую собачку и назвала ее Бобкой. Она была моей единственной игрушкой во время войны. Потом, когда уже можно стало покупать игрушки, я стала покупать их безумное количество. У меня весь дом – одни игрушки, так что если кто придет с ребятенком, он бы сошел с ума от счастья.
