Авторские программы Петра Романова
24 июня – славный юбилей «кузькиной матери». Ей исполняется ровно 50 лет. До июня 1959 года об этой могучей женщине знали только в России, а затем уже, благодаря Никите Сергеевичу Хрущеву, о «кузькиной матери» узнал весь мир. Не забыта она нашим руководством и сегодня. Вслух ее имя произносится не всегда, но железный лик нашей защитницы легко угадывается то в российских действиях «по принуждению к миру», то в решениях Роспотребнадзора, то в намерении поставить «Искандеры» в Калининграде. Все это и есть в понимании России показать кому-то «кузькину мать.
Если пытаться годы холодной войны разбить на какие-то этапы, то один из них, на мой взгляд, вполне справедливо назвать «хрущевским», настолько своеобразные личные качества Никиты Сергеевича оказывали влияние не только на советскую внутреннюю политику, но и на внешнюю.
Хрущев участвовал в ряде самых горячих потасовок холодной войны, но он же и смягчал ее отчасти своей неординарной внешностью, огромным, а главное, искренним темпераментом и анекдотичными подчас поступками. Вроде знаменитой и вместе с тем загадочной истории с ботинком в ООН.
Это же надо уметь – столько людей сидело в зале, а был ли на самом деле башмачный скандал, спорят до сих пор. Этот же человек разоблачил культ личности Сталина, засадил все страну вплоть до тундры «царицей полей» - кукурузой, обещал бесплатно всем по два телевизора в одни руки при коммунизме, лишь только перегоним Америку, чуть не угробил человечество во время Карибского кризиса – короче, личность легендарная. Недаром надгробие изваял сам Эрнст Неизвестный. И это после всего того, что Хрущев наговорил Неизвестному в Манеже.
Тем, кто беседовал, а уж тем более переводил Никиту Сергеевича, не позавидуешь, особенно иностранцу. Человек он был многословный, напористый, а повороты мысли извилисты, образы непривычны, речь - смесь марксистских штампов и уличного арго. К тому же он имел привычку мгновенно перескакивать с одной темы на другую. Вот и «кузькина мать» явилась миру на фоне совершенно невинной беседы.
В 1959 году между США и Советским Союзом прошел обмен выставками. Советская выставка прошла в нью-йоркском «Колизее» и ее посетило около миллиона американцев. Судя по отзывам, выставка понравилась «Мы увидели новый мир, - писал американский драматург Тэд Уорд, - и этот мир захватывает воображение».
На всю жизнь запомнили американскую выставку в Сокольниках и советские посетители. Сам в десятилетнем возрасте выстоял немалую очередь, чтобы на нее попасть. Советским гражданам выставка понравилась: мужчин ошеломили американские автомобили, женщин - нашпигованная самыми разными приборами американская кухня, а детей и то, и другое, и третье, но особенно кока-кола. Отцовский буклет с американскими автомобилями, а он был у меня автомобильным фанатом, прожил лет десять, пока не распался на части уже от старости.
В США ради выставки, а событие по тем временам было уникальное, послали в Советский Союз вице-президента Ричарда Никсона. Он-то, на свою беду, и сопровождал Хрущева в походе по выставочным павильонам. Никите Сергеевичу выставка, в отличие от обычного советского человека, не понравилась. Он счел, что выставленное – это нечто третьесортное, а самые современные разработки американцы от русских утаили.
Во многом выводы были продиктованы тем примитивным антиамериканизмом, что въелся в кожу каждого партийного функционера той эпохи. Во всяком случае, совершенно точно, что кукурузу Хрущев любил больше, чем всех американцев вместе взятых. Америка отвечала ему тем же. Пропагандистскому альбому, выпущенному зятем Хрущева - Аджубеем, по результатам поездки генсека в США, верить не стоит. На самом деле к Хрущеву в разные периоды его жизни негативно относилось от 83% до 91% американцев.
Поэтому и не удивительно, что в ходе разговора между Хрущевым и Никсоном, на, казалось бы, пустом месте коса вдруг нашла на камень. Случилось это когда, среди прочего, Никсон решил показать Никите Сергеевичу типовой домик для одной семьи. Осмотрев скептически строение, Хрущев сразу же затеял спор по поводу качества строительства, американское жилье показалось Никите Сергеевичу каким-то хилым – долго не простоит. Никсон объяснил, что такой задачи перед архитекторами и строителями не стояло: дом рассчитан на короткую жизнь. У семьи появятся дети, - объяснял Никсон, - со временем изменятся вкусы и мода, так что домовладельцы просто возьмут новый кредит и построят без проблем, когда им будет надо, новый дом, значительно больше, с учетом прибавления в семействе и согласно новым стандартам. О нынешнем финансовом кризисе Никсон как-то не задумывался.
Сейчас уже трудно разобраться, что вызвало у Хрущева такую горячность – может быть, действительно он считал, что уж если строить дом, то на всю жизнь - с учетом всех бабушек, дедушек, внуков и внучатых племянников. Однако не исключено, у него вызвала ярость уверенность Никсона в том, что американская семья сможет так легко, когда захочет, сменить свое старое жилье на лучшее. Подлинной причины не знает никто, но в результате советский лидер вдруг резко сменил тему, перескочил на советско-американские отношения и заявил, что если США попытаются испытать на прочность СССР, то Москва покажет американцам «кузькину мать».
О том, что случилось дальше, существует две версии. Одна анекдотическая, другая более похожая на правду, хотя о ней известно меньше, поскольку анекдотическая версия обычно всегда побеждает.
Согласно анекдотической версии, американский переводчик, ничего не поняв, так и перевел «Мы вам еще покажем мать Кузьмы», чем вызвал уже полное недоумение у Никсона – чем же так страшна мать г-на Кузьмы для Соединенных Штатов?
Согласно второй версии, американский переводчик, изрядно, правда, помучившись, все-таки перевел «кузькину мать» несколько иначе: «We will show you what is what!» («Мы вам ещё покажем, что есть что!») Полагаю, однако, что настроение американскому гостю не улучшил и этот вариант перевода. Не те были отношения тогда у СССР и США, чтобы даже это могло понравиться.
Впрочем, эта вторая версия в России не очень прижилась. В основном бытует первая. И Хрущев выглядит смешным, и ошарашенный Никсон и несчастный переводчик. А главное, нравится, что не они нам сунули под нос дулю, а мы им.
Кстати, советские атомщики стали потом называть свои изделия, то есть, каждую новую еще более крупную атомную бомбу «кузькиной матерью». Что в Политбюро, думаю, только приветствовалось. Лишь бы «кузькина мать» была все мощнее и мощнее.
Впрочем, «выносить сор с выставки» Хрущев не захотел. Видимо, уже остыл, да и вспомнил о роли хозяина. Поэтому официальный отзыв Хрущева звучал даже тепло: «Не хочу скрывать, - сказал он, - что при осмотре этих экспонатов я испытывал не только чувство удовлетворения, но и в какой-то степени чувство зависти. Но это хорошая зависть, зависть в том смысле, что мы хотели бы скорее все это иметь у себя».
Кстати, и сегодня через Интернет вы можете приобрести «кузькину мать» - так наши домашние юмористы назвали свое «антистрессовое изделие» - коробка с одним ботинком, которым вы можете колотить сколько угодно и по кому угодно. Намек на ту давнюю башмачную историю Хрущева.
Ошибка только в одном. Судя по фотографии, ботинок продается черный, хотя, как утверждают свидетели, в Нью-Йорке в ту пору была жара и, если Хрущев чем-то и колотил, то летним желтым штиблетом в дырочках, который был вынужден купить.
Из-за чего даже удостоился замечания Уинстона Черчилля: «Обструкция в парламенте - дело самое обыкновенное. Но вот то, что Хрущев обул к синему костюму желтые ботинки - это ужасно!».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
