Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости
Главная сенсация выборов в Иране 12 июня – это даже не оспариваемая победа президента Ахмадинежада с 63 процентами голосов «за». Главная сенсация – это реакция на эти выборы и последовавшие за ними протесты проигравших со стороны США. Госсекретарь Хиллари Клинтон вместо грозных окриков и призывов к дальнейшим протестам всего лишь «выразила надежду, что итоги выборов выражают волю и желания иранского народа».
Посыл, или, как говорят американцы, «месседж» этого высказывания следующий: в Иране (а может быть, и в других странах) администрация Обамы отказывается от практики цветных революций, предпочитая стабильность и диалог давлению и вмешательству. В самом деле, по всем признакам в Иране чуть не произошло то, чего так долго добивались администрации обоих Бушей и Клинтона.
Недовольные исходом выборов сторонники оппозиционного кандидата Мир Хоссейна Мусави, получившего около 34 процентов голосов, но обвиняющего власти в фальсификациях, вышли на улицы. Произошли, как утверждают очевидцы, самые масштабные беспорядки со времен исламской революции 1979 года.
Президент Буш-младший в этой ситуации уже давно выкатывал бы на огневые позиции свою идеологическую тяжелую артиллерию. Сначала «смехотворные выборы» заклеймил бы госдепартамент, потом «Фридом Хаус», потом какие-нибудь студенты с отпечатанными на хорошей бумаге плакатами и новенькими палатками перегородили бы центральную площадь Тегерана. В случае стрельбы был бы получен повод и для военного вмешательства.
Но ничего этого нет. Очевидно, новый американский президент Обама и вправду стремится не походить на своего предшественника, а его недавнее приглашение Ирана к диалогу – не шутка и не пропагандистский ход.
Совершенно очевидно, что после произошедших событий диалог этот будет трудным. В иранской элите победила представленная Ахмадинежадом консервативная группировка, опирающаяся на сельское население и традиционное духовенство. У реформаторов, группировавшихся вокруг оппозиционного кандидата Мусави, здорово подрезаны крылья. Мало того, что снизится влияние поддерживавших Мусави бывших президентов Али Хашеми Рафсанджани и Мохаммада Хатами. Из рук реформаторов выбивается их главный ресурс – способность мобилизовать жаждущее перемен городское население. Раздосадованные горожане могут разочароваться в выборах и в следующий раз просто не придти голосовать.
Все это значит, что на ирано-американских переговорах, если они когда-нибудь состоятся, Обаме будет противостоять сильный соперник. Скорее всего, это будет все тот же Ахмадинежад - усиливший свое влияние лидер консервативной элиты, которая после всего произошедшего, по мнению газеты «Нью-Йорк таймс», «едина как никогда».
Это, безусловно, является не самым лучшим сценарием ни для США, ни для Ирана, ни для остального мира, включая Россию. Но, безусловно, еще худшим исходом была бы попытка цветной революции в Иране с последующей дестабилизацией этого государства, стоящего на пороге создания ядерного оружия. Очень хорошо, что Обама готов отказаться от технологического «ноу хау» Буша по части обучения других стран демократии.
Другой вопрос, что эрозия доверия к демократии в самом Иране грозит долгосрочными рисками. Вопреки распространенному мнению, Иран не является азиатской деспотией. В политической системе этой страны используются и альтернативные выборы на западный манер, при условии, что победитель на этих выборах не замахивается на исламский характер государства. Следящая за соблюдением этого принципа верхушка духовенства выполняет приблизительно ту же роль, что пресловутый истеблишмент на Западе – она стабилизирует политический процесс, не давая ему выйти за дозволенные рамки. Но опыт показывает: когда истеблишмент полностью подчиняет себе политическую систему, это ведет к потере связи с избирателями и в конце концов – к социальному взрыву.
В принципе у США в Иране много сторонников среди рядовых граждан. Если бы не политика Клинтона и Буша, «бархатная революция» в иранском обществе, вполне возможно, произошла бы бесшумно и безболезненно - условия для нее еще в конце 1990-х пытался создать бывший президент Хатами. Но своей многолетней блокадой США разозлили рядовых иранцев, а своими вторжениями в Ирак и Афганистан Вашингтон, сам того не желая, усилил иранское государство, лишенное такого мощного противовеса, как режим Саддама Хусейна. Если учесть, что за последние 15 лет США умудрились ухудшить отношения и с Россией, а это лучший посредник для общения с Тегераном, картина возникает и вовсе грустная. Впрочем, рисовал ее не Обама.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
