Елена Загородняя, экономический обозреватель РИА Новости, Санкт-Петербург.
В какой букве мы живем? Какой нынче кризис - L, V, или W-образный? Этот вопрос едва ли не сильнее всего занимает участников Петербургского международного экономического форума. Ведь понять проблему – значит уже наполовину решить ее.
Кризис в экономической теории принято описывать этими тремя буквами. Буквы - для наглядности, по визуальным аналогиям. L-образный – это глубокий спад, а далее – затяжной хвост спада, дефляционная спираль, рецессия. V-образный – быстрый и глубокий спад, с разорениями множества компаний, и быстрым последующим подъемом. W-образный – подобный возвратной лихорадке, когда уже кажется, что пациент здоров, а он вдруг вновь впадает в кому. Потом, правда, все-таки выбирается.
Какая из букв более всего подходит нынешнему состоянию мировой экономики в целом и российской в частности? Участники форума ответа не нашли. И даже не поняли, в каком месте этой буквы мы находимся: дно это уже, или не совсем дно. То обнадеживали друг друга – ведь позитивные признаки уже есть: подрастают и финансовые, и товарные рынки, то огорошивали: не исключено, что худшее впереди. В общем, по Медведеву, «шампанское пить рано». Поскольку, что бы ни произошло, итогом нынешнего кризиса станет «переформатирование» (опять термин президента) мира, со сменой лидеров экономического развития, моделей экономического поведения, да и моделей функционирования самих рынков.
Сам тезис сомнения не вызвал ни у кого. Главное, что занимает политиков, бизнесменов и экономистов – что это будет за конфигурация, кто имеет шанс стать новым лидером? Не единственным, но хотя бы одним из. Нам всем, несомненно, хотелось бы, чтобы среди лидеров была Россия. С сильной инновационной экономикой, многочисленным средним классом и высоким уровнем жизни. Чтобы была если не мировым, то хотя бы региональным финансовым центром.
Следует признать, что российские финансовые власти предпринимают изрядные усилия в этом направлении. Буквально вчера Центробанк объявил об очередном снижении ставки рефинансирования на 0,5 процентных пункта - до 11,5%, а уже сегодня утром в кулуарах форума министр финансов Алексей Кудрин поделился замыслом о дальнейшем ее снижении – до 10% к 2010 году, если инфляция позволит. Смысл этих новаций очевиден: правительству надо разогреть кредитный рынок.
Но окажется ли уже предпринятые Центробанком шаги и объявленные министром финансов намерения достаточными для того, чтобы преломить тенденцию, стимулировать банки выдавать кредиты, а предприятия – охотно их брать?
Одна сторона – банки. Темпы прироста капитала здесь еще не отрицательные, но уже близкие к нулю. Почему? Дело в том, что стремительно растет число просроченных кредитов (по предприятиям нефинансового сектора рост за первый квартал – 70%, по физлицам – 20% с лишним), банкам приходится отвлекать средства, создавая все большие резервы. Создавать «плохой банк», куда остальные банки могли бы сбросить «плохие долги», государство категорически отказывается. Банкиры расстраиваются.
Вот что по этому поводу говорил на форуме Герман Греф, президент, председатель правления Сбербанка России: «Перед самым форумом мы проанализировали опыт разных стран по выходу из кризисов в последние 20 лет. Выявили закономерность: наиболее быстро из кризиса выходили те страны, которые уделяли максимум внимания расчистке банковских балансов. И наоборот: пока проблема «плохих активов» на балансах банков не была решена, подъем в экономике не начинался». Причем опасность «плохих» долгов признает не только банкир: в пятницу министр финансов Алексей Кудрин повторил свое пророчество о второй волне кризиса, спровоцировать которую, по его мнению, может как раз проблема просроченных и невозвращенных кредитов.
Другая сторона – предприятия, компании, долги которых тяжелыми гирями повисли на ногах у банкиров. И особенно те из компаний, которые в этом году выполняют госзаказ, работают с бюджетными деньгами (а деньги государства сегодня – едва ли не единственный источник денег в экономике). Минфин всегда неохотно расставался с деньгами, особенно в начале года. Это – не примета кризисного времени, это привычка, сформировавшая характер. Теперь ограничения спроса, вызванные кризисом, усугубились из-за неплатежей по госзаказам. Обычно компании-контрагенты государства первый-второй квартал года перебивались кредитами. Сейчас кредитные возможности почти полностью иссякли. Государственным деньгам замены нет. В регионах нарастает кризис неплатежей, что еще более ограничивает внутренний спрос. Замкнутый круг. Или, как шутят сейчас, российский вариант буквенного обозначения кризиса – это Ж-образный кризис.
Неужели все настолько безнадежно? Отнюдь. Остается надежда – на нефть, Китай, оживление мирового финансового рынка и отечественное сельское хозяйство. На то, что мировые цены на нефть вырастут, Китай вытянет за собой всю Азию и мир вслед за ней, финансовое оживление естественным образом приведет к снижению стоимости денег в мире, а затем и в России, а летом относительно благополучное российское сельское хозяйство оживит общую экономическую жизнь.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
