Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости
Стремительный рост населения планеты и не менее быстрый рост спроса на продовольствие превращает пахотные земли в один из самых экономически-привлекательных природных ресурсов, а сельское хозяйство - в выгодный объект инвестиций. Для России, чьи запасы пахотных земель - одни из крупнейших в мире, продовольственный кризис открывает огромные перспективы. Главное - помнить: недостаточно взвешенный подход к земельной проблеме может привести к тому, что из богатства земля превратится в проклятие.
На всех не хватит
Голод традиционно считают бичом бедных регионов, но логика глобализации такова, что проблема одних мгновенно становится общей проблемой, а порожденная голодом нестабильность стремительно экспортируется в благополучные регионы. Стоит ли удивляться, что сельскохозяйственная тема и проблема дефицита продовольствия все чаще становятся одними из ключевых на всевозможных международных встречах и симпозиумах. Совсем скоро, 6-7 июня, тему обеспечения мира продовольствием и роль России в решении этой проблемы обсудят в Петербурге и участники Всемирного зернового форума.
Земля и вода – главные ресурсы для решения продовольственной проблемы, однако их запасы конечны. По прогнозам международных организаций, к 2050 году население планеты увеличится в полтора раза. Основной прирост будет происходить за счет стран Азии и Африки, как раз в тех регионах, чьи резервы для увеличения производства сельхозпродукции почти исчерпаны. По оценке всемирной продовольственной и сельскохозяйственной организации (ФАО), на Ближнем Востоке и в Северной Африке уже сейчас до 60% распаханных земель составляют неплодородные почвы. В быстроразвивающихся странах Восточной и Южной Азии (прежде всего Китае и Индии) другая беда – сельское хозяйство здесь проигрывает битву за землю бурно развивающейся промышленности. Так в Китае с 1998 года из-за отвода земель под производственные нужды идет устойчивое сокращение (на 8 млн га за десять лет) пашен, и, как следствие не менее устойчивый спад производства зерна.
В ООН подсчитали, к 2050 при прогнозируемом росте населения, в Индии на одного жителя будет приходиться 0,11 га пашни, в Китае, Индонезии, Пакистане - около 0,06 га (то есть аналог российских «дачных» 6 соток), а в Бангладеш – всего 0,04 га. Но при нынешнем уровне аграрных технологий для обеспечения полноценного питания на каждого человека нужно порядка 0,25 га сельхозугодий.
Равнение на север
России, где сосредоточены 10% мировых запасов пахотных земель, в этом отношении повезло. К середине столетия на каждого жителя страны будет приходиться примерно 1,14 га пахотной земли. Этого достаточно и для обеспечения питанием своей страны, и для поставок продовольствия на внешний рынок.
За последние четыре года Россия в этом направлении добилась заметных успехов, став четвертым после США, Канады, и ЕС поставщиком зерна на мировой рынок. Однако для занятия лидирующих позиций нужны значительные инвестиции как в экспортную инфраструктуру, так и в сельхозпроизводство.
Сегодня отечественное сельское хозяйство по производительности значительно уступает основным конкурентам, но, как уверяют эксперты, России под силу повысить производительность своей аграрной отрасли до уровня европейских государств со схожими климатическими условиями. Например, до уровня Швеции, где средняя урожайность составляет около 45 центнеров с гектара. Сравнявшись по показателям урожайности с этой северной страной, российские аграрии смогут снять урожай на уровне 575 млн. т (в прошлом году в России было собрано примерно 110 млн тонн) , то есть стать мировыми лидерами в производстве зерна. Конечно, достижение такого результата обойдется недешево – до $38 млрд в год.
Стабильный рост спроса на продовольствие будет подстегиваться развивающимися экономиками Китая, Индии и рядом Арабских государств, которые вполне платежеспособны, но из-за бурного роста населения и дефицита земель в ближайшие десятилетия будут остро нуждаться в продовольствии. Кроме того, в Индии и Китае меняется структура потребления – по мере роста доходов, жители этих стран отдают предпочтение мясу, а это опять ведет к росту спроса на зерно как главной кормовой составляющей. На производство 1 кг говядины нужно до 7 кг зерна, на 1 кг свинины – около 3 кг, на килограмм птицы – около 3,4 кг. А если русским аграриям удастся освоить производство высокотехнологичной и экологически чистой продукции, среди их потребителей вполне могут оказаться и европейские государства.
Латифундии XXI века
Но развитие сельского хозяйства для нашей страны сравнимо с движением по лезвию бритвы. Дело вовсе не в набившем оскомину «рисковом земледелии» - в мире немало стран, где риски не меньше. Как это не парадоксально звучит, успехи аграрной отрасли могут стать источником немалых благ для экономики и населения страны, но они же могут обернуться немалыми бедами.
Феномен «сырьевого проклятия» известен всем, а ведь пахотная земля легко может обернуться одним из «легких» ресурсов, которыми российская экономика попытается откупиться от внешних вызовов.
Сделав ставку, например, на массовый экспорт дешевого зерна, Россия может со временем стать не только сырьевой, но и продовольственной периферией более развитых соседей. Логика периферийного развития неумолимо требует наращивания объемов экспорта и удешевления производства. Чем это грозит, показывает наш собственный опыт – становление Российской империи в качестве ведущего поставщика зерна на мировой рынок обернулось для населения веками крепостного гнета (подневольный труд позволял предлагать рынку наиболее привлекательную цену), а для экономики страны глубоким технологическим провалом, преодолеть который помог лишь революционный взрыв.
К сожалению, и сегодня некоторые тревожные тенденции налицо: РФ поставляет на мировой рынок дешевое фуражное зерно, одновременно импортируя 45% потребляемой в стране говядины, около 20% свинины и более 50% молочных продуктов. Иначе говоря, идет обмен дешевой низкотехнологичной продукции на товар с более высокой добавленной стоимостью. А это и есть первый признак периферийной экономики.
Первый, но не единственный. Структура зерновой отрасли в России постепенно движется в сторону создания гигантских «латифундий» – по всей стране идет процесс консолидации земель в руках крупных компаний.
По словам президента Российского зернового союза Аркадия Злочевского, средний надел российских агрохолдингов федерального масштаба сегодня составляет 200-300 тыс. га, но есть и гиганты, сосредоточившие в своих руках 685 тыс. га в России и еще столько же в Казахстане и Украине.
Региональные компании стараются не отставать от федералов, формируя наделы от 50 тыс. до 100 тыс. га. Фермерские организации, в частности Ассоциация крестьянских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР) бьют тревогу: в стране наметилась опасная тенденция обезземеливания крестьян.
В Зерновом союзе разводят руками: этого требует рынок – концентрация земель позволяет снижать риски и упрощает привлечение инвестиций. То, что могут сделать агрохолдинги, фермерам не под силу.
Возможно и так, но, например, в Соединенных Штатах, являющихся ведущим импортером зерна, логика рынка диктует иное. Производства зерна здесь контролируется сотнями тысяч мелких фермеров с средним наделом в 1,2 тыс. га. При этом государство следит, чтобы торговцы зерном и переработчики предлагали производителям справедливую цену, а в случае необходимости дотирует своих фермеров. Выгода государства от такой политики исчисляется не только экономическими показателями. Как показывает практика, класс мелких собственников – гарантия стабильного развития общества. А широкая прослойка сельских пролетариев, да еще в условиях экономического кризиса, - все равно что сухой порох у огня. Но зато труд безземельных, а фактически поземельно зависимых крестьян гораздо дешевле труда мелкого собственника, а в случае необходимости недовольных работников, в полном соответствие с логикой периферийной экономики, можно заменить на более дешевых и покладистых гастарбайтеров. Только возникает опасность, что к «проклятию скважины» в России добавится еще и «проклятие борозды».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
