Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Редкий случай: отмечать сто дней пребывания у власти 44-го президента США Барака Обамы американцы и европейцы начали еще на той неделе, а то и раньше. То есть, дне этак на девяностом. «Вашингтон пост» опубликовала минимум два десятка комментариев и открыла видеорубрику на эту тему, европейская «Файнэншл таймс» обошлась без видео, но отдельный раздел на ее сайте налицо. Перечислили заявления и достижения, сравнили с тем, что удалось сделать множеству прочих президентов США за такой же срок… В целом, есть впечатление, что к 30 апреля - той самой стодневной дате - уже ничего не остается сказать. Но продолжают говорить.
Все это - симптом отчаянного нетерпения американо-европейской цивилизации, которая хорошо знает, как глубок настигший ее кризис, и как много требуется перемен. И, видя очевидное желание президента США эти перемены осуществить, люди проявляют все больше и больше нетерпения. Вспомним, как это происходило после 1985 года с Михаилом Горбачевым. Сначала ловили каждый оттенок его первых речей, а потом, когда перемены действительно начались, нетерпение возрастало, сначала обгоняя сами перемены, а потом и сметая с пути самого Горбачева.
Не забудем и то, что в СССР тогда была и другая часть населения - которая если и хотела перемен, то далеко не тех, которые проводил Горбачев. Сколько было таких людей, тогда не считали. Зато американцы, - которым пока и в голову не приходит сравнивать Обаму и Горбачева, - считают все, и очень хорошо знают, что происходит в их обществе.
А происходит следующее: закончился длившийся минимум десятилетие глубокий раскол этого общества на две не просто равные, а очень равные половинки. Условно говоря, на республиканцев и демократов. Здесь надо вспомнить, что на выборах президента Буша (таких выборов было двое) в обоих случаях большинства почти что не было, и дошло до того, что пришлось считать голоса вручную - во Флориде, где и была решена судьба страны на целых четыре года.
Так вот, эти четыре года и их катастрофические результаты отклонили, наконец, стрелку общественного мнения от ее затянувшегося равновесия - в сторону демократов. Но раскола американского общества не устранили. Он чувствуется не по всем вопросам, но по многим.
Судя по американским СМИ, самой яркой акцией Обамы на сегодняшний день оказалось его недавнее решение рассекретить документацию прежней администрации по применению пыток в отношении подозреваемых в терроризме. (Кстати, и здесь параллели с Горбачевым - и Хрущевым - очевидны.) Согласно опросу газеты «Вашингтон пост» и канала АВС, 53% американцев поддержали этот шаг, а 44% нет. Это - серьезный контраст с общим семидесятипроцентным одобрением первых ста дней нового президента (оценки разнятся, но все зашкаливают за 70% и не дотягивают до 80% - для США это много).
А дальше еще интереснее. Из тех, кто голосует за демократов, 55% активно поддерживают решение насчет пыток, а среди электората республиканцев 61% активно не поддерживает его. 69% республиканцев считают, что в отдельных случаях пытки оправданы, 65% демократов говорят, что этого нельзя терпеть никогда.
Расколотая Америка (или любая другая страна) - это плохо и опасно, в том числе для Обамы. Потому что дело не только в пытках. Американское общество еще скажет свое слово, например, насчет внешней политики Обамы. Ведь внешняя политика предполагает достижение определенных целей за пределами США. Но, судя по множеству американских комментариев, «две Америки» ставят перед президентом два несхожих комплекта целей, и скоро обе стороны строго спросят с него именно исходя из своих представлений.
Условно говоря, «республиканская» Америка, иногда на уровне инстинкта, хотела бы, чтобы Россия присоединилась к американским попыткам изменить Иран, чтобы Европа послала своих солдат в Афганистан, чтобы Грузия вступила в НАТО - вот только сделать это надо не теми методами, что администрация Буша, а как-то помягче. И этой части избирателей до сих пор трудно поверить, что Обама может, в конечном счете, поменять не только тон своего общения с внешними партнерами, но и сущность внешней политики, то есть ее цели.
Собственно, никакой новой внешней политики США вообще еще нет. Внешнеполитическая команды Обамы (вице-президент Байден, госсекретарь Клинтон и другие) всего лишь продемонстрировали готовность начать с чистого листа общение с европейцами, иранцами, северокорейцами, кубинцами, русскими, палестинцами. Поменять тон. Начать слушать. Но никто пока не сказал ясно, что цели разговора будут чем-то отличаться от целей Буша. И тут все настоящие перемены еще впереди, потому что когда начинаешь с кем-то нормальный разговор, он неизбежно выводит к неожиданным ситуациям.
Напомним, начало правления Обамы - это не только американская, а как минимум американо-европейская проблема. Потому что «проект Европа» очень плохо ощущал себя при политике Буша. Европейцы были и остаются сторонниками демократов, а не республиканцев США, а сейчас еще и точно знают: республиканцы завели дело в тупик, такой стратегический союзник для будущего Европы создает лишь опасности. Но какую конкретно Америку хотят европейцы - и станут ли США такой Америкой - это вопрос будущего.
А пока что главными достижениями Барака Обамы многочисленные комментаторы числят следующие: он умеет подбирать людей и заставлять аппарат работать (Клинтон, например, не умел). Он объявил о новой политике или хотя бы «новом тоне разговора» в стольких областях, что хватит на десять президентов (а значит, как минимум хочет перемен). Наконец, в борьбе с экономическим кризисом он сделал одну очень важную вещь, и это вовсе не раздача сотен миллиардов долларов банкам. Обама четко показал, что в «антикризисной борьбе» у него два приоритета - образование и здравоохранение. Экономисты говорят, что в этом случае послекризисная Америка будет чувствовать себя неплохо, с ней стоит дружить.
Как видим, неплохие общие показатели для человека в экстремальной ситуации, у которого пока было всего 100 дней, или 144 тысячи минут.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
