Анатолий Горев, для РИА Новости.
22 апреля может стать для российской банковской системы историческим днем, точкой отсчета нового этапа в ее современной истории. На встрече с руководителями крупнейших государственных и частных банков премьер-министр страны обнародовал новые правила игры. Их реализация должна стабилизировать ситуацию в финансовом секторе и создать условия для возобновления экономического роста во всех отраслях российской экономики. Правда, банкам ради достижения этой цели придется пойти на серьезные жертвы: для них период, когда они находились в тепличных условиях, похоже, заканчивается. Или, во всяком случае, откладывается до окончания кризиса.
По степени важности апрельские тезисы премьер-министра страны можно перечислить в следующем порядке.
Первый из них — правительство обещает увеличить взнос со стороны государства при докапитализации банков. Минфину и ЦБ РФ поручено в связи с этим доработать механизм докапитализации банков в течение двух недель так, чтобы на "каждый рубль акционеров приходилось три рубля в виде субординированного кредита". На сегодняшний день пропорция составляет один к одному.
Кроме того, докапитализация банков может проводиться путем выпуска специальных ОФЗ (облигаций федерального займа), которые могут быть учтены в капиталах первого уровня банков. Это, конечно, не живые деньги, в отличие от субординированных кредитов. Но присутствие таких бумаг на балансах банков позволит последним избежать претензий со стороны ЦБ РФ относительно невыполнения требований регулятора.
Второй тезис — правительство намерено отныне увязывать объемы получаемой банками господдержки с суммами выдаваемых ими кредитов. При этом ждать бесконечно долго, пока банки «раскачаются» и начнут использовать оказанную помощь для активизации кредитной деятельности, государство больше не намерено. Те, кто прильнул к живительному бюджетному источнику, должны будут увеличить объемы кредитования в течение двух месяцев после получения государственных средств.
В тесной связи с этим вторым тезисом находится третий — об ограничении максимального размера кредитных ставок у банков, получивших финансовую помощь от государства. Те, кто не «одалживался» у бюджета, вольны формировать кредитную политику по собственному усмотрению. Те же, кто получил господдержку, должны будут ограничивать процентную маржу по кредитам 3% сверх ставки рефинансирования. В нынешних условиях это означает, что максимальная ставка по кредитам у банков, получивших госпомощь, не должна превышать 16% годовых. Что называется, почувствуйте разницу – сейчас этот показатель колеблется, по различным экспертным оценкам, в диапазоне от 20% до 30%.
Впрочем, даже 16-процентная ставка под вопросом: Владимир Путин на совещании с банкирами заявил, что ставка рефинансирования в ближайшее время будет понижена. На сколько – пока остается только гадать. Но на фоне других революционных перемен, уготованных правительством российским банкам, вряд ли стоит надеяться на плавное снижение ставки. Не исключено, что она сразу упадет на 1-2% для того, чтобы стоимость заемных средств еще больше снизилась.
Впрочем, интересует российские власти не только вопрос цены. Один из тезисов Владимира Путина касался и сроков кредитования. Выяснилось, что банки-просители должны будут «удлинить» сроки предоставления своих кредитных ресурсов – минимальная планка установлена будет на сроке в один год. Более короткие кредиты, как утверждают правительственные эксперты, не принесут ожидаемого эффекта, не позволят реальному сектору экономики возобновить развитие.
На фоне всех вышеперечисленных новых шагов последний тезис может показаться не слишком важным и даже формальным – банки будут обязаны отчитываться об объемах кредитования и о вознаграждении своих топ-менеджеров. Однако на деле и этот пункт очень важен. Он дает ответ на давно волнующие банкиров вопросы: должны ли банки выполнять «кредитную норму» и возможна ли выплата бонусов в условиях кризиса.
По первому вопросу уже ясно, что норматив обязательного кредитования теперь будет устанавливаться не только для Сбербанка, ВТБ и Газпромбанка, но и для всех финансово-кредитных структур, обратившихся за господдержкой. По второму ясности меньше: вопрос о бонусах теперь, по-видимому, будет решать правительство, исходя из выполнения банками всех перечисленных требований. Останется ли в новых условиях у финансово-кредитных организаций прибыль, из которой они смогут выплачивать бонусы своим «звездам»? Это вопрос, который пока не имеет однозначного ответа.
Все эти тезисы очевидно свидетельствуют: для банков — и тех, кто будет прибегать к господдержке, и тех, кто будет воздерживаться от нее – наступают новые времена. Понятно, что «свободолюбивым» финансово-кредитным структурам тоже придется пойти на снижение ставок кредитования. Потому что среди получателей госпомощи окажутся крупнейшие банки (что очевидно с учетом ситуации с плохими долгами), и эти крупнейшие банки продиктуют всем новые уровни процентных ставок по кредитам. Если они установят их на требуемом правительством уровне в 16% годовых, то банкам поменьше придется приблизить стоимость своих заемных средств к этой отметке. Иначе они рискуют просто лишиться клиентов.
Но почему на все эти поистине сенсационные шаги правительство решилось именно сейчас, когда, казалось бы, пик или дно (кому как нравится) кризиса пройден? В качестве ответа на этот вопрос можно предложить различные версии.
Первая такова: вторая волна кризиса все-таки ожидается, и эта вторая волна может, по мнению экспертов, прийти не из банковского сектора, как осенью прошлого года, а из реальной экономики. Предприятия, задыхающиеся без кредитных средств, начнут рушиться как карточные домики, это, в свою очередь, приведет к стремительному росту объемов плохих долгов и к разорению банков. Единственный способ сбить эту — судя по всему, уже приближающуюся волну — стимулировать процесс кредитования. Пусть даже путем административных мер: как показывает опыт экономически развитых стран, во время кризиса все средства хороши. В том числе и те, которые не соответствуют принципам рыночной экономики.
Второе объяснение: правительство не исключает для себя возможность проведения повторной девальвации. Первый ее раунд мы уже отыграли и, как выяснилось, проиграли… тем странам, которые девальвировали свои национальные валюты куда сильнее, чем Россия. В результате процесс импортозамещения, о необходимости которого столько говорили и правительственные, и независимые эксперты, не пошел, и экономика страны продолжает «сбоить». Значит, не исключено, что рубль будет еще раз плавно девальвирован, и важно, чтобы банки в это время были заняты кредитованием реального сектора, а не спекуляциями на валютном рынке, как это было в прошлый раз.
В целом, как утверждают эксперты, правительство учло уроки прошлого года, и больше не намерено держать финансовый сектор в тепличных условиях. Воспоминания о том, как была использована госпомощь, предоставленная банкам в разгар кризиса ликвидности — в октябре-ноябре — по-видимому, все еще свежо и болезненно. Тогда финансово-кредитные структуры, вместо того, чтобы возобновить кредитование, «закачали» все полученные на аукционах Минфина и ЦБ средства на валютный рынок, где радостно стали зарабатывать прибыль на валютных спекуляциях. Теперь правительство дает понять – второй раз оно такого не допустит.
Можно, конечно, сомневаться, будут ли апрельские тезисы Владимира Путина реализованы в полном объеме, и приведет ли их реализация к улучшению ситуации в экономике России. Но несомненным является другое: попытка правительства «приструнить» банки будет воспринята в российском обществе «на ура». Соответствующий эмоциональный фон складывался в течение последних нескольких месяцев: недаром российских банкиров так напугал разгром офиса Royal Bank of Scotland в Лондоне. У нас до погромов дело не дошло, российские власти предпочли революции снизу революцию сверху. Теперь остается только гадать, приведет ли эта революция волею правительства к желаемым результатам. И сколько банков падет ее жертвой.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
