Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Самый частый вопрос, который задают накануне лондонского саммита G20: «Оправдает ли он возложенные ожидания?». Это зависит от того, кто и какие ожидания на «Лондон» возлагает. Очень не хотелось бы мерить его «по ожиданиям».
Если очень надо оценить такие ожидания, то стоит перелистать короткое коммюнике встречи министров финансов стран G20 в Хоршеме, под Лондоном, где в середине марта собирались министры финансов стран G20. Собственно, там все и было более или менее обговорено. Ведь нельзя же серьезно думать, что лидеры 20 стран приедут в Лондон и за 4 часа 35 минут 2 апреля (такова по графику продолжительность лондонского саммита) решат все проблемы.
В заключительном коммюнике лондонской встречи будет, ясное дело, написано много правильных вещей, реальный вес которых, однако, можно будет оценить только через месяцев пять-шесть. Т.е. он будет зависеть от того, будут ли идеи осуществлены на практике, станут ли частью нового системного подхода к кризисным явлениям, или нет.
Там, в коммюнике, могут быть заменены (и почти наверняка будут заменены) цифры согласованных сумм вливаний в стимулирование экономического роста. Британия вроде надеялась, что в документ вставят 2 триллиона долларов «общих обязательств» G20. Когда Германия напомнила, что она ничего нового вкладывать в мировой экономический рост не собирается, то англичане, а они, как хозяева встречи, готовят окончательное коммюнике, заверили ее, что речь идет о сумме, которую уже выделили или обещали выделить на борьбу с кризисом национальные правительства. Так что все в Лондоне будет достаточно гибко и растяжимо. Ну, нельзя же, просто нельзя делать такие саммиты провальными. Но и чудом из области - «Вам к обеду дождь или солнце?» - лондонский сбор тоже не станет.
Единственное, что может быть в Лондоне действительно прорывного – это договоренности, наконец, о коренных реформах МВФ и Всемирного банка. Сейчас уже ясно, что увеличивать взносы в эти финансовые институты ни США, ни ЕС в нужных масштабах не будут и не смогут. Они, конечно, деньги дадут. Но их не хватит, чтобы напоить всю мировую банковскую систему. Единственные две страны, у которых такие средства есть, это Китай и Саудовская Аравия. Но «давать» и фонду, и Всемирному банку свои деньги без пересмотра своего статуса в нем ни Пекин, ни Эр-Рияд не собираются. Им, почти буквально по Бендеру, нужды в обмен на деньги «стулья», и хорошо бы, чтобы «стулья вперед». Т.е. Пекин и Эр-Рияд хочет иметь весомые голоса при принятии решений о политике МВФ и ВБ. Такая «демократизация» МВФ и ВБ, где доминировали с первых послевоенных лет США, американцам мало нравится. Но делать с реформами этих финансовых институтов что-то конкретное придется. Иначе может обрушиться вся экономика, например, восточной Европы, у которой уже просто нет средств на поддержку бюджетов и банков.
Никто, конечно, не ждет, что в Лондоне все сложат, вычтут и выдадут единственно верный результат. С такими масштабными кризисами, как нынешний, такого не бывает. Правда, еще глупее было бы полагать, что в британскую столицу съехались лидеры, у которых нет ни малейшего желания «спасать мир», а есть только здоровый национальный эгоизм: дать меньше в общую корзину, чтобы больше оставить для своей. Не без этого, конечно. Ведь никто национальные интересы не отменял. А их защита в период кризисов всегда балансирует на грани протекционизма.
Лондон сейчас уже никто не считает «конечной остановкой», по принципу - либо здесь решат, что делать с кризисом, либо все полетит в тар-тарары. Бразильский президент Лула да Сильва зря сказал перед самым приездом в Лондон, что если единственным весомым результатом встречи будет решение провести еще одну, то британский саммит можно считать провалом. Это - латиноамериканская горячность. Так нельзя. Саммит ничем иным, кроме как «транзитным вокзалом», и быть не мог. В его транзитности хоть есть логика: одобрить кое-какие меры и посмотреть, как они будут работать, а потом собраться еще раз. Лондон вообще лучше рассматривать как часть процесса, а не его кульминацию. То, что еще один саммит нужен – не скрывает никто. Более или менее уже известен даже месяц его проведения – ориентировочно ноябрь и ориентировочно где-то в Азии. Возможно, - в Японии или Китае.
Вообще, если все нынешние финансовые перипетии чему-то и научат развитые и развивающиеся экономики, так лучше бы, чтобы это было осознание того, что с привычкой оценивать все саммиты по их конечному результате надо бы прощаться. Хорошо бы было вместе с такой привычкой проститься и с саммитами вообще: с G5, с G8 и даже с G20, которая выросла из первых двух после «тьюнинга» и «турбонаддува». Да и не совсем G20 будет заседать в Лондоне. Падкость на буквенно-цифровые литеры уже довела мир до полной неразберихи с этими G. На самом деле в Лондон приедут 29 стран-участниц и представители международных организаций.
В создании самих этих групп и их последующем расширении есть совершенно определенная алогичность. Не может эффективно действующий эксклюзивный экономический клуб постоянно расширяться. И клубом ad hoc, т.е. организацией и механизмом временным, на время действия кризисов, быть не может. Уже ясно, что такие формы могут бороться только со следствиями, а для искоренения причин нужно нечто постоянное. Если Лондон приведет к пониманию этого простого факта, то это будет уже успех. Слухи о том, что G20 могут превратить в постоянную организацию со своим секретариатом и аппаратом, кстати, уже есть.
Один из ведущих американских экономистов, лауреат Нобелевской премии по экономике и руководитель специальной группы экспертов ООН по экономике Джозеф Стиглиц вообще предлагает создать нечто вроде постоянного Глобального экономического совета. Он будет выполнять функции органа глобального финансового надзора, выявлять неполадки в мировой финансовой и экономической системе и вырабатывать рекомендации. Для его действенности придется, естественно, создать некий международный финансовый полицейский орган, который осуществлял бы надзор за соблюдением общих «правил игры» и имел полномочия «карать и миловать».
Эти предложения выглядят, конечно, слишком уж радикальными для того, чтобы их сразу одобрили. Но им придает особую привлекательную пикантность то, что Стиглиц ныне входит в группу экономических советников Барака Обамы, а в прошлом сам был вице-президентом и главным экономистом Всемирного Банка. Его уволили оттуда в 2001-м как раз за то, что она начал открыто критиковать и сам ВБ и МВФ за почти слепую веру в саморегулирование рынков. Как в воду глядел. Стиглиц теперь называет всех, кто в МВФ и ВБ, не иначе как «свободно-рыночными фундаменталистами». Интересно, часто ли с ним беседует Барак Обама?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
