«Есть люди, которые не остановятся ни перед чем, лишь бы добиться осуществления гуманистической заповеди Достоевского о том, что никакая всемирная гармония не стоит единственной слезинки ребенка», - я вспоминаю сей афоризм, родившийся еще в годы ранней гласности, всякий раз, когда на экране телевизора появляется лицо несчастного Глеба Агеева. Т.е. по несколько раз в день в последнюю неделю.
Наберите в любом поисковике «Глеб Агеев» и на вас вывалятся сотни ссылок. Сходите наугад по нескольким - будь то газетные, телевизионные или радийные сайты - и вы, скорее всего, первым делом наткнетесь на изуродованное и забинтованное лицо малыша…
Канва этого дела такова: 20 марта в подмосковную больницу был доставлен травмированный ребенок. Его приемные родители уверяли, что он поранился сам, мальчик же сказал, что его избила мать. 27 марта отец забрал ребенка из больницы; через день Глеба, а также младшую сестру изъяли из семьи и поместили в лечебное учреждение. Возбуждено уголовное дело. Рассмотрением ситуации занялась Общественная палата.
Итак, слово трех- или четырехлетнего (разные источники называют разный возраст) ребенка против слова его родителей. Как обстояло дело в реальности, не знает никто; это будет выяснять следствие.
А теперь скажите: вы можете представить себе, что оно будет объективным в условиях имеющей место медийной вакханалии с явно обвинительным уклоном против родителей? Вообразите, что творится в их душах, если правы они? Такая травма не заживет очень долго, даже если они будут оправданы вчистую. А какой след останется в психике ребенка, которому пришлось на всю страну свидетельствовать против родных людей, какими бы они ни были? («Его пытали телекамерами», - так мотивировал отец решение забрать Глеба из больницы).
Жестокое обращение с детьми - это проблема столь же больная, сколь и не новая. В прессе о ней пишут много. Но почему же именно дело Глеба Агеева приобрело общенациональное звучание?
Во-первых, я думаю, оттого, что за несколько дней до первого репортажа, к теме насилия над детьми обратился Дмитрий Медведев, призвав Думу ускорить принятие поправок в закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации». А тут такой случай медийщикам подвернулся - слова президента проиллюстрировать! Т.е. все это сильно напоминает ненавистную еще с советских времен кампанейщину.
Во-вторых, конечно, «картинка». Трудно представить себе что-нибудь более «смотрибельное» и удерживающее аудиторию, чем вид крохи со следами насилия на лице.
Вполне допустимо, кстати, что правду сказал именно ребенок, и что без вмешательства СМИ его бы действительно преспокойно вернули жестоким родителям. Но на случай таких ситуаций деятельность журналистов достаточно четко регламентирована профессиональными нормами. Вот, например, что говорит «Кодекс профессиональной этики российского журналиста», принятый в 1994 году: «[Журналист] воздерживается называть по имени жертву преступления и публиковать материалы, ведущие к установлению личности этой жертвы. С особой строгостью данные нормы исполняются, когда журналистское сообщение может затронуть интересы несовершеннолетних».
А вот из Хартии телерадиовещателей: «Отказ от демонстрации либо описания в телерадиопрограммах чрезмерной жестокости и насилия. Под демонстрацией либо описанием чрезмерной жестокости и насилия в целях настоящей Хартии понимается излишне натуралистичный, неоправданно подробный и шокирующий показ… сцен последствий преступлений, катастроф и стихийных бедствий с детальным изображением ранений, трупов, значительных увечий, следов пыток или побоев».
И, наконец, заключительный пассаж упомянутой Хартии: «Устанавливая вышеприведенные правила и ограничения, подписавшие Хартию обязуются следовать им неуклонно и в полном объеме. В целях реализации положений настоящей Хартии подписавшие ее телерадиовещательные организации договариваются о создании Общественного вещательного Совета. Положение об Общественном вещательном Совете, его регламент и персональный состав утверждаются специальным договором».
Хартия сия была подписана 28 апреля 1999 года. Скоро мы будем отмечать ее 10-летний юбилей. А вот Общественного Совета как не было, так и нет. Иначе говоря, если ваш покорный слуга в своих нападках на ТВ в данном святом деле превратно толкует этические нормы, поправить его попросту некому.
Вот почему у меня есть предложение к Общественной палате: объединить рассмотрение дела Глеба Агеева с обсуждением освещения в СМИ дела Глеба Агеева.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
