Петр Гончаров, политический обозреватель, специально для РИА Новости.
«Настал тот момент, когда страны Запада и США должны принять как факт то, что Иран – ядерная страна. Они должны смириться с этим. Если не смирятся, Иран все равно останется ядерным». С таким однозначным заявлением Тегеран обратился к миру в тот день, когда на прошлой неделе были начаты заключительные работы на первой иранской атомной электростанции «АЭС Бушер». Примерно такой же была реакция сейчас, когда эти заключительные работы – на самом деле все лишь гидравлическое испытание объекта – были успешно завершены.
Итак, ввод в строй станции идет своим ходом, но Тегеран сделал все, чтобы придать процессу событийную значимость. Рядовые пусконаладочные работы получили статус «тестового пуска реактора», а сам Тегеран преподнес их как «момент истины» в своих отношениях с его ядерными оппонентами.
При этом в иранской столице исключили какую-либо возможность компромисса на переговорах с международными посредниками по иранской ядерной программе - «шестеркой». По мнению Тегерана, вопрос переговоров носит исключительно политический характер и касается тех возможностей Ирана, которые он достиг в ядерной сфере. Возможности же эти «носят необратимый характер». Другими словами: «мы уже ядерная страна, хотели бы вы этого или нет».
В Тегеране не могут не видеть разницы между «страной, обладающей мирными ядерными технологиями», и просто «ядерной страной», т.е. «пороговой» страной, которая при желании или, как принято говорить, «при наличии политической воли» легко обзаведется собственной атомной бомбой. Зачем тогда было Тегерану лишний раз напоминать миру о том, что Иран – именно «ядерная страна»? Зачем лишний раз испытывать терпение своих соседей по региону, таких как Саудовская Аравия и Египет, не говоря уже об Израиле? Быть может для того, чтобы когда Иран действительно станет «ядерным», к его признанию все отнеслись бы как к чему-то давно знакомому?
Заметим, что «тестовый пуск реактора» на АЭС в Бушере не вызвал, как ни старался Тегеран, ни паники, ни растерянности ни в регионе, ни в мире в целом. Даже наоборот. Госдепартамент США в целом позитивно откликнулся на начало пусконаладочных работ.
Более того, госдеп даже увидел в этом «целесообразный механизм» взаимодействия с Ираном. По его мнению, договоренности между Ираном и Россией о поставках топлива и возврате отработавшего топлива показывают, что у Ирана нет необходимости разрабатывать собственные технологии по обогащению урана.
Очевидно, что у новой администрации США пока нет четкого плана действий в отношении Ирана. Выясняется, что не все главные действующие лица США считают, что Иран близок к созданию атомной бомбы. Так, министр обороны Роберт Гейтс только что заявил, что не уверен, что Иран накопил достаточно материала для такой бомбы. Тем не менее, напомнил он, США обязаны не допустить, чтобы иранцы развивали военный вектор своей ядерной программы.
Такой же выжидательной позиции придерживаются и европейские партнеры Белого дома по иранской ядерной проблеме. Ключевые переговорщики с Ираном в формате «еваротройки» - Великобритания, Франция и Германия - подготовили проект новой резолюции по иранской ядерной программе, предлагающей ужесточить санкции ООН. Сам набор мер прежний, предлагается лишь расширить список иранских организаций, компаний и банков, а также физических лиц, против которых предлагается ввести такие санкции, как замораживание счетов, прекращение контактов, запрет на передвижение.
Резолюции, торпедировавшиеся Москвой и Пекином, уже были, но заметно, что «западная» часть переговорщиков заканчивала прошлый год на более решительной, и более антииранской, ноте. По мнению многих экспертов, европейцы просто ждут, когда Обама сформулирует свою доктрину в отношении Ирана, в которую могут быть включены прямые переговоры американцев с руководством этой страны.
В том же режиме работает и МАГАТЭ. Генеральный директор Мухаммед эль-Барадеи на только что открывшейся в Женеве сессии Совета управляющих агентства зачитал стандартную фразу о том, что Иран слабо сотрудничает с Агентством, которому «не удалось продвинуться вперед в прояснении вопросов, касающихся возможного военного измерения иранской ядерной программы». И это все уже звучало.
Когда же проявится позиция новой администрации США? Не исключено, что она прозвучит на встрече Клинтон-Лавров в Женеве на этих днях. В США все чаще раздаются голоса о той особой роли, которую могла бы сыграть Россия в иранском вопросе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
