Пик мирового финансового кризиса может быть достигнут через семь месяцев, а с третьего квартала следующего года в РФ может начаться постепенное восстановление экономического роста и притока частного капитала, полагает главный экономист Всемирного банка по России Желько Богетич. В интервью РИА Новости он рассказал, какие антикризисные меры РФ было бы правильно пересмотреть и почему нельзя сокращать государственные инвестиции в условиях кризиса.
- Господин Богетич, вице-премьер – министр финансов РФ Алексей Кудрин заявил о возможности дополнительного расходования средств резервного фонда РФ на покрытие выпадающих доходов, не связанных с нефтегазовым сектором и вызванных последствиями мирового финансового кризиса. Оправданы ли такие расходы с Вашей точки зрения?
- Экономическая политика должна сейчас находить баланс между поддержкой экономики, ограничением влияния кризиса на реальную экономику и сохранением макроэкономической стабильности. Это может подразумевать и использование части фискальных резервов, но главное - использовать резервы эффективно. Кроме того, важно не потратить их все и быстро. Мы в Банке внимательно наблюдаем за претворением мер экономической политики РФ, а также анализируем, насколько они эффективны. Надеюсь, что мы скоро будем готовы представить свою точку зрения на этот счет.
- Как Вы оцениваете обнародованный в начале ноября антикризисный пакет мер поддержки реального сектора?
- Наше общее впечатление – в целом меры направлены на поддержку реального сектора и на ограничение негативного влияния мирового финансового кризиса, что хорошо. Мы уверены, что принятые меры были своевременны и соразмерными по объему и структуре. Другое дело, что сказать что-либо об эффективности недавно принятых мер пока сложно, поскольку они обозначены только в общих чертах, а их детализация ожидается в ближайшее время. Вместе с тем, достаточно конкретно изложены меры протекционистского характера, направленные на поддержку отечественного производства в некоторых секторах – например, автопромышленности, сельского хозяйства и других. На наш взгляд, реализация подобных протекционистских мер может привести к нежелательным последствиям, таким как ограничение конкуренции и, как следствие, повышение уровня цен на продукцию, как для внешнего, так и для внутреннего, российского, потребителя. Конечно же, это ведет к повышению уровня доходов предприятий в защищаемых секторах, но на практике означает фактическое перераспределение ресурсов: из кармана конечного потребителя средства будут перетекать в данные сектора. Очевидно, что частью долгосрочной экономической политики такие меры являться не могут, поскольку они не стимулируют создание новых производств, не помогают диверсификации экономики, расширению производства новых товаров и созданию добавленной стоимости в реальном секторе. А все вышесказанное необходимо для устойчивости и развития российской экономики. На наш взгляд, было бы целесообразно некоторые из таких мер пересмотреть.
- Какие, например?
- Это меры, связанные с повышением тарифов в области внешней торговли с целью повышения уровня защищенности национальных производителей.
- Данные меры предлагаются для поддержания внутреннего спроса и стимулирования отечественного производителя. Может, тогда, девальвация может придать импульс развитию промышленности?
- Сложный вопрос. В принципе девальвация рубля имеет потенциал с точки зрения перевода внутреннего спроса с импортных товаров на продукцию отечественного производства. Ведь при ослаблении курса импорт становится дороже, результатом чего становится снижение спроса на зарубежные товары. Потребитель начинает отдавать предпочтение российскому производителю, у которого те же товары становятся дешевле. Так что девальвация, в принципе, может иметь некий эффект стимулирования внутреннего спроса. Но это только в условиях, когда внутренняя экономика может повысить предложение, чтобы удовлетворять растущий спрос. Есть ли такие ресурсы – это вопрос, ситуация достаточно неоднородна по различным секторам. Поэтому однозначного ответа на вопрос о девальвации как стимула для роста промышленности нет. Что можно сказать точно - девальвация не может быть единственной мерой поддержки промышленности. Тут нужен комплекс мер, включающий и структурные реформы, и дальнейшую интеграцию российской экономики в мировую систему, развитие внешней торговли, улучшение инвестиционного климата и рост производительности труда.
- Всемирный банк отмечал в своем докладе по России, что в условиях рецессии для восстановления роста в 2009 году могут понадобиться меры бюджетного стимулирования. Что имелось в виду?
- Для более быстрого возвращения динамичного роста экономики могут потребоваться меры бюджетного стимулирования. Какие? Конечно, для более конкретного ответа требуется сначала посмотреть, как будет реализовываться антикризисная программа правительства и как будет развиваться ситуация в мировой экономике в 2009 году. Но, в принципе, такой пакет мог бы сочетать в себе снижение налоговой нагрузки, повышение государственных инвестиций в инфраструктурные проекты и меры социальной поддержки населения, в том числе - временное стимулирование занятости.
- Что имеется в виду под налоговыми мерами? Раз экономический рост - в первую очередь напрашиваются новации по стимулированию через налог на прибыль..
- Да. Это может принести пользу.
- А по НДС?
- Мою позицию вы знаете. В условиях падения нефтегазовых доходов бюджета не следует снижать поступления от налогов, которые не зависят от конъюнктурных доходов. Среди таких налогов – налог на добавленную стоимость. Или уж если снижать ставки, то очень постепенно, адекватно уменьшению ставки расширяя налогооблагаемую базу – например, путем пересмотра льгот и преференций по уплате налога. Надо помнить, что само по себе снижение налогов не улучшает экономической ситуации и не улучшает инвестиционный климат. Есть ведь много других факторов. Поставить акцент налоговой модернизации на качественных изменениях в плане проверок и административного давления было бы лучше, чем снижать ставки. Стабильность налоговых ставок – важный элемент инвестклимата. Ежегодный пересмотр ставок порождает непредсказуемость налоговой системы. Инвестор не любит неизвестности, он любит предсказуемость, транспарентность, стабильность. Направленные на эти цели реформы имеют гораздо больше шансов реально привлечь инвестиции, обеспечить развитие малого и среднего бизнеса, чем только лишь изменение одного параметра.
Госинвестиции - основа будущего роста
- В условиях сокращающихся доходов бюджета можно и нужно ли продолжать все инвестиционные программы естественных монополий и государственных корпораций?
- В условиях кризиса, повышения процентных ставок, ухудшения ситуации с ликвидностью некоторое возможное сокращение инвестпрограмм может выглядеть объективным. Но тут надо помнить о будущем. Некоторые из приоритетных структурных программ должны продолжить реализацию. Инфраструктурные ограничения – настоящие проблемы российской экономики, они только усугубятся, когда экономика начнет возвращаться к динамичному росту. Когда начнет расти внутренний спрос, станет нарастать и спрос на воду, на электроэнергию, на нефть, на газ. Отсутствие потенциальных мощностей и производительности в соответствующих секторах будет негативно сказываться на удовлетворении спроса, а значит – на экономическом росте в конечном итоге. Так что программы надо продолжать даже в условиях кризиса.
- За чей счет?
- За счет государства в большей степени. Ожидать, что в краткосрочной перспективе бизнес по-прежнему будет вкладывать средства наивно. Правда, все равно есть проекты, которые остаются привлекательными для бизнеса с точки зрения долгосрочных инвестиций. Например, аэропорты. Но в большинстве случаев приходится признать, что кризис – не лучшее время для долгосрочных частных инвестиций.
- А где взять денег государству?
- Есть более важные государственные расходы, а есть - менее важные государственные расходы. Надо пересмотреть приоритеты. Крупные инфраструктурные проекты решат многие проблемы. Нужно избежать ситуации, когда наибольшую нагрузку по снижению госрасходов несут инвестиции. Потому что эффективные инвестиции в инфраструктуру – это залог и база устойчивого долгосрочного экономического роста.
- Можете ли Вы сказать, какие расходы сейчас имеют больший приоритет, какие – меньший?
- Это работа Минфина. И думаю, что они достаточно хорошо вели фискальную политику все эти годы. Мы можем дать внешнюю оценку приоритетов, но я скорее указываю на опасность значительного сокращения госрасходов за счет госинвестиций в инфраструктурные проекты. Вероятно, перераспределение расходов от инвестиций к государственному потреблению - это не было бы оптимальным перераспределением расходов для долгосрочного роста. Я думаю, что есть резерв неэффективных расходов – наряду с текущими обязательствами, которые также было бы правильно пересмотреть. Тем самым можно было бы обеспечить больший простор для бюджетной политики, чтобы поддержать и сохранить финансирование приоритетных расходов, возможно даже – новых.
- Недавно Всемирный банк приводил экономические потери РФ на высокой энергоемкости экономики, цифры впечатляют… Здесь Вы видите еще один резерв?
- Тут у России огромный потенциал. По оценкам ряда экспертов, энергоэффективность российской экономики можно повысить примерно на 45%. А это не только ежегодные 117 миллиардов долларов, которые сегодня теряются на нефте- и газодобыче и на госзакупках услуг энергоемких предприятий. Если учесть, как повысится конкурентоспособность российских компаний после сокращения энергоемкости, положительный для экономики эффект будет еще весомее и, главное – он будет долгосрочным. Мы определили целесообразные, на наш взгляд, меры по повышению энергоэффективности. В частности, мы предложили координировать работу заинтересованных ведомств по этому вопросу. Или даже – создать отдельную структуру, которая бы занялась проблемой энергоемкости российской экономики, проводила мониторинг ситуации, реализовывала различные меры и так далее.
- А если ничего не делать?
- Тогда нужно забыть о повышении конкурентоспособности, диверсификации экономики, росте производительности и начинать считать экономические потери. Прямые – потери на экспорте нефти и газа, госзакупки услуг, и косвенные – падение конкурентоспособности и рентабельности.
- Некоторые российские эксперты предсказывают отрицательные темпы роста экономики РФ в 2009 году. Возможен ли такой сценарий по Вашему мнению?
- В настоящее время с учетом динамики цен на нефть, динамики капитала, глобального экономического развития мы не увидим отрицательные темпы роста в России ни в этом, ни в следующем году. Наш прогноз, как вы знаете, рост ВВП в России на уровне 6% в текущем году. Но это подразумевает значительное замедление краткосрочного экономического роста – с более 7%, которые наблюдались в первые три квартала 2008 года, до 2% в этом квартале и в ближайшие два квартала. То есть экономика будет расти с темпами порядка 2% до конца первого полугодия 2009 года, а затем начнется улучшение. Хотел бы сказать, что наша оценка на сегодняшний день наиболее консервативная среди оценок, сделанных многочисленными международными экспертами. По итогам 2009 года может быть трехпроцентный рост экономики – в условиях жесткого мирового кризиса это не такой уж плохой результат. Важно обеспечить баланс поддержки реальной экономики, социальных программа, инвестиций с одной стороны, с другой – необходимости сохранять макроэкономическую стабильность.
- А другие варианты есть?
- Конечно, мы рассматривали разные варианты, и есть сценарий, по которому будет более существенное снижение цен на нефть – до 40 долларов за баррель и более. Но мы считаем, что если это произойдет, то на достаточно короткий срок. По нашему прогнозу, цена за баррель нефти Brent – это 74-75 долларов за баррель в среднем по 2009 году. Значит, для нефти марки Urals – это порядка 70 долларов за баррель. При таких ценах российский бюджет сбалансирован и тут большого отрицательного влияния не ожидается. Если ситуация будет ухудшаться, мы пересмотрим прогноз.
- Когда будет очередной пересмотр прогноза?
- Сейчас мы стараемся делать ежеквартальные доклады, а не два-три раза в год, как раньше. В условиях кризиса мы интенсифицировали наш анализ. Следующий доклад по экономике России мы сделаем в конце первого квартала следующего года.
- Как Вы полагаете, когда Россия пройдет пик кризиса и начнет восстановление?
- Я думаю, что основными для мирового финансового кризиса будут четвертый квартал 2008 года и первый-второй кварталы 2009 года. Мы рассчитываем на улучшение ситуации с возвращением динамичного роста экономики во втором полугодии. Пик кризиса, думаю, будет пройден, дальше начнется восстановление экономического роста и в России. Наши прогнозы базируются на ожиданиях развития ситуации в мировой экономике, на рынке нефти, ситуации с движением капитала и возвращением спроса в мировой экономике.
- А отток капитала? Вы прогнозируете чистый отток капитала по итогам следующего года на уровне 100 миллиардов долларов…
- Это не катастрофично. Такой прогноз объясняется тем, что привлекать новые внешние займы сложно, а новые крупные инвестиции и поступления валюты от продажи нефти сократятся. Приток капитала, как правило, большой, когда экономика быстро растет, и цена на нефть также растет. Сейчас все наоборот и ожидать притока сложно. Но с учетом макроэкономической ситуации и наличия накопленных резервов чистый отток капитала в 100 миллиардов – это не тот отток капитала, который сможет поколебать стабильность российской экономики. В принципе при реализации ожидаемого нами сценария отток капитала также постепенно будет компенсироваться притоком капитала во второй половине года. То есть отток капитала будет выше, однако приток может начаться с третьего квартала. Пик оттока причем может быть пройден в четвертом квартале 2008 года, когда пройдут наибольшие выплаты по частному внешнему долгу РФ. Дальше отток будет в меньших объемах, а в третьем-четвертом кварталах 2009 года приток может частично перекрывать вывоз частного капитала.
