Константин Богданов - для РИА Новости.
8 октября президент США Джордж Буш подписал закон о сотрудничестве с Индией в области атомных технологий, принятый Конгрессом за неделю до этого. Данный шаг стал логичным завершением многолетнего пути сближения Дели и Вашингтона, начатого подписанием в 2005 году «соглашения о кооперации» в атомной отрасли (т.н. «Соглашение 123») и подкреплённого решением Группы ядерных поставщиков от 7 сентября сего года. Последнее фактически сняло все ограничения на поставки в Индию атомной техники, технологий и материалов.
Индия – страна, не подписавшая договор о нераспространении ядерного оружия, ядерная держава де-факто – стоит перед задачей радикально увеличить производство электроэнергии, поскольку её дефицит уже маячит впереди как фактор, потенциально ограничивающий экономический рост. Страна лишена значительных запасов ископаемого топлива и на текущий момент является крупным импортёром нефти. Строительство современных АЭС могло бы снизить остроту этих проблем.
Индийская атомная энергетика развивается уже 40 лет и на текущий момент насчитывает 17 атомных энергоблоков. Техническое оснащение отрасли крайне разношёрстно: от маломощных тяжеловодных реакторов собственного производства до российских ВВЭР-1000 на ещё только вводимой в строй АЭС «Куданкулам».
Индия развёртывала свою программу в области мирного атома ещё в 60-е годы при непосредственной помощи американцев (а конкретно – корпорации General Electric). В 1981 году на рынок ядерного топлива для индийских АЭС вышла Франция. Однако основным инженерным партнёром по разработке собственных реакторов стала Канада, чьи реакторы типа CANDU, работающие на природном необогащённом уране, наилучшим образом подходили к возможностям индийской рудной промышленности: залежи урановых руд в Индии характеризуются крайне низким содержанием металла, и их обогащение на данном этапе признано нерентабельным.
Россия вышла на индийский атомный рынок лишь в конце 80-х годов, заполучив контракт на постройку АЭС «Куданкулам» (старт которого, в силу известных причин, задержался более чем на 10 лет). Также индийцы были заинтересованы в получении от России дефицитного обогащённого урана для станции «Тарапур» на фоне случившегося в 1992 году отказа Франции от продолжения поставок топлива. Такие поставки были осуществлены в 2001 г. и позже.
Однако события начала 2000-х годов, закончившиеся подписанием нынешнего американо-индийского соглашения, показывают, что индийское руководство десять лет назад абсолютно грамотно решило свои проблемы с международным сообществом благодаря России, и – столь же грамотно – не собирается даже обещать что-то взамен. На текущем этапе Индия гораздо больше заинтересована в США, а США взаимно заинтересованы в Индии. Это политический проект. Единение интересов происходит на фоне заметного усиления Китая и нарастающего хаоса в Пакистане, погружающемся в пучину радикального политического ислама.
Сейчас на потенциальную долю индийского рынка строительства АЭС претендуют три основные атомные корпорации планеты – японо-американская Toshiba Westinghouse, франко-германская AREVA Siemens и российская госкорпорация «Росатом» в лице своей дочерней компании «Атомстройэкспорт». Если у первых двух игроков с возможностями по разделу индийского атомного пирога всё обстоит более-менее благополучно, то «Росатом», к сожалению, не обладает достаточным потенциалом для игр с серьёзными ставками в Индии.
Помимо не вполне благожелательного политического климата, сложившегося в индийском руководстве, следует иметь в виду и такую тривиальную вещь, как производственные мощности. Федеральная целевая программа развития атомной энергетики с лихвой загрузит работой единственное (!) на сегодня предприятие по выпуску атомных реакторов в России – «Ижорские заводы». Текущие экспертные оценки даже указывают на невыполнимость программы в срок и в установленном объёме (26 энергоблоков к 2020 году, и до 40 энергоблоков к 2030). Обслуживание дополнительных экспортных контрактов в этих условиях может стать неподъёмным грузом, особенно на фоне конкуренции с компаниями США и ЕС при отсутствии внятно выраженных политических преференций со стороны Дели.
Таким образом, со стратегической точки зрения «Росатому» было бы правильнее выйти из борьбы за постройку в Индии новых энергоблоков, сосредоточившись на эксплуатационно-сервисном обслуживании АЭС «Куданкулам». Кроме того, теперь, после снятия американских ограничений, строительство новых индийских АЭС будет вестись явно не на технологиях CANDU. А значит, спрос на обогащённый уран возрастёт, и Россия вполне может побороться за индийский рынок ядерного топлива.
На этом среднесрочном этапе можно будет планомерно готовить стратегическую почву для более широкого проникновения российской атомной индустрии в Индию, которое при сохранении текущих тенденций откладывается минимум до 2020-2025 гг.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
