Павел Андреев, обозреватель РИА Новости (Лондон).
Объявляя в парламенте о приостановлении деятельности центров Британского совета в России, министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибенд упомянул о том, что ему удалось добиться согласия министра иностранных дел Словении выступить с заявлением в поддержку британской позиции. Это новый и очень примечательный поворот дела.
Упоминание, в общем, достаточно экзотической в мире большой политики страны вызвало у некоторых британских парламентариев - видимо, забывших о том, что именно Словения председательствует в ЕС - усмешку. Однако европейские партнеры выполнили свой долг и выступили с осуждением действий России.
Помимо Евросоюза, Милибенд упомянул также о поддержке позиции Лондона и со стороны трансатлантических союзников - США и Канады.
Итак, вопрос статуса Британского совета внутри России, до поры до времени остававшийся одним из мелких раздражителей двусторонних отношений, явно выносится на обозрение мирового сообщества с пометкой «Вот она, Россия, которая недостойна называться великой державой» (почти точная цитата из речи того же Милибенда).
У России и Запада по многим вопросам наблюдаются существенные расхождения. Запад «продвигает» одностороннюю независимость Косова. Россия - против. Запад хочет «закрутить гайки» Ирану. Россия опять-таки не согласна с таким подходом. Расхождения случаются по Ближнему Востоку, Кавказу, европейским делам, энергетике, вооружениям, изменению климата... В этом ряду сюжет с Британским советом выглядит мелковато. Однако исход кризиса может стать весьма важным для расстановки сил на других полях международных отношений.
Сегодня позиция России в мире строится - выражаясь специфическим языком МИДа - на основе прагматичного, последовательного отстаивания примата международного права, незыблемости государственного суверенитета и неприемлемости поспешного злоупотребления силой. Ключевое слово здесь, видимо, «суверенитет». Скандал с Британским советом весьма явно бьет именно по этим опорам внешней политики России. Каким образом? Обратимся опять же к источнику.
«Действия России», - заявил Милибенд в парламенте, - поднимают серьезные вопросы относительно соблюдения ею международного права, а также стандартов поведения, которые она готова применять в отношении своих собственных граждан. Это может заставить международное сообщество быть более осмотрительным в его взаимоотношениях с Россией в ходе международных переговоров и более критичным в отношении ее нынешних международных обязательств».
Мысль бесспорно интересная. Пытаясь заставить Британский совет соблюдать российские законы на территории России, страна, получается, лишается морального авторитета при защите принципов международного права по такому вопросу, например, как Косово. И предстает как варварское государство, готовое разделаться со своими собственными гражданами, в то время как она противостоит силовому решению иранской ядерной проблемы. (Оба эти вопроса также были упомянуты в заявлении Милибенда.)
Очевидно, что уже не первый конфликт с Великобританией в целом, и вокруг Британского совета в частности, является борьбой за суверенитет. Нам предлагали обойти Конституцию, чтобы выдать Англии подозреваемого в убийстве - Лугового. Теперь предложили переиначить законодательство, чтобы Британский совет мог продолжать свою деятельность. И - что существенно - англичане делают эти конфликты публичными, обращаясь за поддержкой к целым регионам мира.
Каким? Что касается евроатлантического пространства, то доводы России здесь давно никто не слушает и не слышит. Даже притом, что Париж, Берлин, Рим и некоторые другие столицы, строго выполняя свои союзнические обязательства в отношении британцев, будут «тихой сапой» продолжать выстраивать свои двусторонние отношения с Россией, исходя из гораздо более прагматичных соображений энергетической безопасности и экономической выгоды.
Что касается мира за пределами территории ЕС и НАТО, то тут все интереснее. Здесь, после примеров «гуманитарных интервенций» в Ираке и Косово, воззвания к международному праву в исполнении Лондона под аккомпанемент Вашингтона будут восприняты с большим скепсисом. Зато в этих частях мира будут внимательно следить за Россией, за ее уверенностью в своей правоте и последовательностью ее действий. Все это станет ключом, как говорят британцы, к «сердцам и умам» населения доброй сотни государств мира. Именно к этой части мира обращается Лондон.
То есть перед нами, по сути, борьба даже не государств, а принципов и в каком-то смысле культур. Та самая борьба, которую тот же Британский совет вел 70 лет в мире, в том числе 15 лет - в России, пропагандируя британский стиль жизни, культуру, язык, если угодно - как это говорят сами британцы - «англофилию». Работал, кстати, весьма успешно. Но это не значит, что другие страны не имеют права на ровно то же самое, включая пропаганду принципов международных отношений, и обучение своему языку.
На сегодняшний день в Британии не более 100 школ преподают русский язык. А потенциальный спрос - только русскоязычной диаспоры - до полумиллиона человек. Местные русские своими силами открывают субботние школы для своих детей, сейчас их в Британии уже 10. И даже среди самих британцев тенденция к изучению русского языка медленно, но идет вверх. Однако открыть Российскому государству полноценный культурный центр в Лондоне, не говоря уже об отделениях по всей стране, британские власти не дают.
Интересно, какой была бы реакция Лондона, если Москва стала бы настаивать на том, что ее Русский центр в Британии может и должен работать вне британского правового поля? И стала бы тогда Россия объяснять миру, что Англия ведет себя неподобающим для серьезной страны образом?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
