В понедельник, 26 ноября, бастующие седьмой день рабочие российского завода Ford в Ленинградской области возобновили пикетирование предприятия. Это не единичный случай: за последнее время несколько крупных российских предприятий планировали либо уже провели забастовки, требуя повышения заработной платы. Российский профессиональный Союз локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ) планировал начать забастовку в ночь с 27 на 28 ноября. Но Мосгосуд запретил железнодорожникам проводить забастовку. В Санкт-Петербурге докеры трех стивидорных компаний, работающих на территории Большого порта, начали бастовать 13 ноября, требуя поэтапного повышения зарплат. 21 ноября докеры приостановили забастовку. Сегодня стало известно, что профсоюз "Почта России - Питер" не пришел к компромиссу с руководством Управления ФГУП "Почта России" по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и намерен организовать забастовку, в которой могут принять участие около 400 человек. Какие выводы можно сделать, анализируя происходящии события? Могут ли повлиять участившееся забастовки на появление рабочего движения в России? Своей точкой зрения с РИА Новости поделились эксперты:
Рабочему движению в России далеко до Франции и Германии, так как Федерация независимых профсоюзов России во главе с Михаилом Шмаковым является, с моей точки зрения, элементом государственного управления и никакого реального отношения к действительно рабочему движению и защите прав рабочих не имеет. Но все же у нас возникают независимые профсоюзы, более того, они и независимые рабочие движения влияют на позиции некоторых функционеров, заставляют их поворачиваться лицом к рабочим. В последние годы у нас идет сильное оживление рабочего движения, если смотреть на динамику забастовок. Волна рабочего движения набирает обороты: известны забастовки на "Автовазе", когда забастовщиков обвиняли во всех смертных грехах, применяли Фонд содействия правопорядку для их подавления. Эта волна будет усиливаться. С одной стороны, одновременно на фоне чудовищной дифференциации доходов населения усиливается ощущение растущего неблагополучия. С другой стороны, у нас ухудшается финансовое положение бизнеса, потому что он привык покрывать понесенные убытки за счет коррупции. Но бизнес привык и те убытки покрывать за счет внешних займов. А внешние займы закончились в силу изменения международной конъюнктуры, поэтому мир испытывает крупные финансовые трудности. Это серьезная финансовая проблема, которую перекладывают не только на плечи потребителей, но и собственных работников. А работники возмущаются: одно дело быть бедным, когда вся страна бедная, а другое - когда кто-то в Тольятти получает 10000 рублей (при почти московских ценах) и тут же узнает, что доходы губернатора, который раньше руководил "Автовазом", составляют более полутора миллиардов рублей. Естественно, это не поддается никакому цензурному объяснению, вызывает серьезное недовольство рабочих и выливается в забастовки. Мы сейчас по уровню рабочего движения находимся на уровне царской России начала прошлого века. Государство искренне верит в то, что можно запретить людям хотеть жить нормально. Тогда тоже люди в это искренне верили.
Здесь нужно различать две составляющие этого вопроса. Первая - это пиар-составляющая, когда внимание общества привлечено к теме забастовок. Для профсоюзов в этом есть положительный момент, так как под влиянием тех забастовок, которые произошли в Ленинградской области, и, судя по тем оценкам, которые приходят в газету "Солидарность", общество начинает более благожелательно относиться к теме профсоюзов. Вторая составляющая - профессиональная. Если говорить по поводу усиления рабочего или профсоюзного движения и влияния на него забастовок, то я бы не стал преувеличивать роль забастовок в этой ситуации. Развитие профсоюзов заключается в существенной организационной работе. Она во многом строится на взаимоотношениях с предпринимателями малого и среднего бизнеса, где действительно существуют большие проблемы с созданием профсоюзных организаций. По-прежнему актуальной является тема трудового законодательства и как раз в связи с этими событиями она снова оказывается в фокусе внимания, и в особенности тема либерализации законодательства о забастовках. Докеры в Санкт-Петербурге, в Туапсинском морском торговом порту и рабочие завода Ford столкнулись с тем, что легальное проведение забастовки в соответствие с нормами трудового законодательства сейчас крайне затруднено. Существует много бюрократических препятствий. Вследствие этого профсоюзные структуры или те профсоюзные активисты, которые пытаются сделать все по букве закона, но не могут, по сути дела выходят в сферу "серых забастовок", когда забастовка официально не объявляется, но люди работают, требуя выполнения всех норм охраны труда и т.д. Либо используется такая форма попытки разрешения трудового конфликта, как голодовка, странная и дикая для любого цивилизованного государства. Эти проблемы будут существовать, если законодательство о забастовках не будет упрощено и либерализовано. Безусловно, забастовки, произошедшие в Ленинградской области и Санкт-Петербурге, повлияют на развитие профсоюзного движения, но их значение не нужно преувеличивать. Мы поддерживаем требования петербургских докеров, докеров в Туапсе и работников завода Ford, но это все-таки локальные трудовые конфликты, которые не выливаются в существенную общероссийскую тенденцию.
В России, конечно, произойдет усиление рабочего движения. Но я не рассматриваю профсоюзы (вместо ВЦСПС) в качестве защитников интересов трудящихся. Люди, руководящие профсоюзами, насколько мне известно из прессы, из разговоров, занимаются эксплуатацией земли, курортов и прочих активов предприятий. В деятельности профсоюзов я не вижу четкой позиции по защите трудящихся, которые, безусловно, нуждаются в защите. Прежде всего - в новом трехстороннем соглашении между государством, сотрудником и работодателем, потому что доля заработной платы в ВВП в нашей стране позорно низка. Она едва доходит до 40%, хотя в развитых странах она доходит до 80%. О чем это говорит? В развитых странах рабочее движение во главе с профсоюзом смогло переломить работодателя и государство, потому что в трёхсторонней комиссии треть составляют рабочие, которые могут обязать работодателя увеличить заработную плату, гарантировать почасовую минимальную оплату туда, а также гарантировать вклады в пенсионные фонды. Лучше всего ситуацию в нашей социальной жизни демонстрирует позиция работодателя, которую поддерживает государство: как можно больше выжимать из людей и как можно меньше платить. Думаю, что, конечно, подъем забастовочного движения может переломить это обстоятельство.
