Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости.
Доклад директора Международного агентства по атомной энергии Мухаммеда эль-Барадеи по иранской ядерной программе, по большому счету мало чем отличающийся от предыдущего, содержит один момент, претендующий на сенсацию. Это заявление о том, что МАГАТЭ сделало приготовления к проведению верификации и опломбированию свежего ядерного топлива для АЭС «Бушер», намеченному на 26 ноября 2007 года, и что «эта процедура предшествует отправке» топлива из Российской Федерации в Иран.
Напрашивается вывод, что сроки рабочего пуск «Бушера», гарантированно намеченные на конец следующего года, сдвинуты на более ранние. Поэтому форсируются и сроки отправки топлива. Иначе зачем проводить «процедуру», предшествующую отправке, а затем продолжать хранить «свежее» топливо, тем более в опломбированном виде. Так оно и «свежесть» потеряет в силу своей радиоактивности. Тем более, по словам специалистов, российский производитель топлива - корпорация ТВЭЛ - уже несёт определённые убытки от «замораживания» первой полной загрузки для АЭС «Бушер».
Поэтому вариант переноса сроков пуска с конца года на более ранний выглядит вполне логичным. Скажем, рабочий пуск сдвигается на осень, а физический, соответственно, ближе к лету. Тем более, что сентябрь 2008 года уже фигурировал среди сроков физического пуска АЭС «Бушер».
Предлагаемый сценарий вполне вероятен, но...
Загрузка ядерного топлива в реакторы осуществляется за шесть месяцев до физического пуска станции. Если за точку отсчета физического пуска брать сентябрь, то загрузка, соответственно, будет осуществляться в марте. Само же топливо на площадку АЭС будет поставляться партиями в течение полутора - двух месяцев.
Между тем, март в судьбе иранского атома приобрёл особое место. Именно на март, ежегодно начиная с 2005, «планируются» экспертами всех мастей и американским журналистом Сеймуром Хершем военные операции Пентагона по иранским ядерным, военным и прочим объектам. Вероятность таких операций, скорее всего, 50 на 50, и март-апрель действительно, в силу многих климатических факторов, наиболее подходящее время для их проведения. И если это так, то март-апрель 2008 года, принимая во внимание предстоящие в конце года президентские выборы в США, становятся критической чертой.
Для Москвы, конечно же, было бы спокойнее поставить топливо после марта. Велика вероятность того, что Иран, имея у себя ядерное топливо, в случае проведения против него военной операции или нанесения ударов по его ядерным объектам, просто выйдет из ДНЯО. Вариант - самый нежелательный для всех, а для России тем более. Но сейчас всё чаще раздаются голоса, что Иран использует поставленное ему ядерное топливо как своего рода «ядерный щит» от возможных ударов США или Израиля.
Впрочем, по мнению исполнительного директора Центра политических исследований России Антона Хлопкова, сам факт верификации и опломбирования ядерного топлива не определяет жестко сроков его поставок. Сроки поставок, в конечном счете, зависят от того, как будут складываться в дальнейшем отношения Ирана с МАГАТЭ. Эксперт уверен, что перед нами согласованная с российской стороной акция. Москва, идя на этот шаг, демонстрирует свои намерения в отношении АЭС «Бушер», делая свои планы транспарентными и для МАГАТЭ, в первую очередь, и еще для Ирана, и для оппонентов его ядерной программы.
Проект АЭС «Бушер», в действительности, давно уже вышел за рамки чистого бизнеса. И во многом благодаря иранской стороне. Достаточно вспомнить, сколь долго пришлось Москве объяснять Тегерану необходимость подписания двустороннего соглашения о возврате отработавшего ядерного топлива (ОЯТ), как это принято в международной практике. Если контракт на завершение проекта был подписан в январе 1995 года, то соглашение о возврате ОЯТ лишь в ноябре 2003-го, после того, как в Москве было заявлено, что в российской столице «не видят препятствий» к сотрудничеству России с Ираном в ядерной энергетике.
Этот вопрос принципиален для обеих сторон. Нет никаких гарантий, учитывая импульсивный характер иранского президента, что протокол о возврате ОЯТ, подписанный в рамках межправительственного соглашения, но естественно (по принятым международным стандартам) не ратифицированный иранским меджлисом, в Тегеране не назовут «рваным клочком бумаги», как это было с двумя последними резолюциями СБ ООН по Ирану
Как бы то ни было, но с 26 ноября ядерное топливо, хранящееся с конца 90-х годов прошлого столетия на Новосибирском заводе химических концентратов, окончательно получит статус «бушерского» и перейдет под юрисдикцию МАГАТЭ.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
