Игорь Томберг, к.э.н., ведущий научный сотрудник Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН.
Известные законодательные инициативы Еврокомиссии по реформе энергорынка еще не получили обязательного одобрения Европарламента и Европейского совета, состоящего из представителей всех 27 стран ЕС, но дискуссии по ним продолжаются. В случае принятия новых директив, крупнейшие европейские энергокомпании, например, немецкая E. On или французская EDF, будут расчленены, а для Газпрома окажется закрытым путь к приобретению активов в Европе. Однако, судя по решению Газпрома отдать 24-процентную долю в компании-операторе проекта разработки Штокманского месторождения объединенным норвежским Statoil и Hydro, российская монополия не намерена предпринимать «зеркальных» мер против европейских компаний. Но подключение к важнейшему проекту норвежцев, которые также могут оказаться потенциальными жертвами европейских регуляций, может оказаться способом объединения недовольных инициативами Брюсселя. Нельзя исключить, что в пакете российских условий, помимо отставки министра нефтяной промышленности Одда Рогера Эноксена было и предложение о солидарно-негативной реакции на новые энергодирективы.
Напомним, 19 сентября Еврокомиссия представила пакет из пяти законодательных актов, регулирующих рынок газа и электроэнергии Евросоюза. В основе реформы - разделение деятельности на генерирующую и сетевую сферы, защита европейских компаний от иностранных инвестиций и разукрупнение иностранного бизнеса.
Еврокомиссия предполагает запретить одновременный контроль над производством электроэнергии и добычей газа и их транспортировкой. Сетевые компании, основными активами которых являются энергосети и газопроводы, должны быть либо проданы, либо переданы под управление независимых операторов и при этом сохранены в собственности концернов. Контроль за тем, как исполняются директивы ЕС, будет осуществлять специально созданная комиссия - Агентство по взаимодействию регуляторов энергорынка ЕС (ACER) - наднациональная структура власти, которая объединит полномочия по выработке единой тарифной, регулятивной и конкурентной политики для национальных регуляторов стран ЕС и управлению всеми энергопотоками Европы. Таким образом, для борьбы с монополизмом на энергорынке - именно так ставит задачу еврокомиссар по энергетике Андреас Пиебалгс - Брюссель намерен создать бюрократическую монополию, которая будет полностью контролировать рынок.
Разработчики новых предложений Еврокомиссии считают, что смогут отобрать контроль над транспортировкой электроэнергии и газа у национальных компаний. По их мнению, после принятия поправок должен появиться стимул для развития конкуренции на рынках электроэнергии и торговли природным газом, что послужит гарантией от ценового произвола на этих рынках.
В Евросоюзе уже давно сложилась мощная оппозиция такого рода предложениям. Защищающие свои крупные компании Германия и Франция, а также примкнувшие к ним Австрия и Италия очень бурно отреагировали на опубликованные инициативы. Общий смысл этой реакции выразил цитируемый агентством Reuters неназванного представителя немецкого Минэкономики Германии: «Предложения очень близко подошли к тому, чтобы фактически стать экспроприацией».
Новые предложения Еврокомиссии оказались гораздо жестче отвергнутых летом в июне 2007 года Советом Европы директив, в которых транспортные мощности энергетических гигантов должны были получить лишь юридическую и операционную независимость от головной компании. Теперь же чиновники требуют полного (на уровне собственности) разделения этих видов бизнеса, то есть попросту продажи сетей. То же самое касается и газовых хранилищ, которые также являются частью инфраструктуры по газоснабжению потребителей. В качестве маленькой уступки Еврокомиссия предусмотрела опцию не продажи, а передачи в управление независимому оператору. Что выглядит еще более странно, поскольку в этом случае владелец даже не получит денежной компенсации за произведенные инвестиции.
Разделение собственности однозначно будет встречено в штыки нынешними акционерами европейских компаний - капитализация нынешних энергетических концернов во многом держится на «эффекте масштаба», т.е. в случае их разделения сумма капитализаций вновь образованных компаний отнюдь не обязательно будет равняться капитализации старого концерна.
Запрет на контроль над передающими сетями на территории любой страны Евросоюза распространяется на поставщиков электричества и газа из-за пределов ЕС. Более того, компании из третьих стран не смогут получать контроль над газовыми и электрическими сетями Евросоюза до тех пор, пока соответствующее государство не заключит с ЕС специальное межправительственное соглашение.
На самом деле тут и заключается, не высказываемая, однако, вполне очевидная цель еврочиновников: продавить доступ европейским компаниям к российским недрам и трубопроводам через ратификацию Договора к Энергетической хартии (ДЭХ). Глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу прямо указал на Россию, которая отказывается ратифицировать этот документ: «На практике компании и частные лица из третьих стран не смогут приобрести контроль над транспортными системами или их операторами в Евросоюзе, если у страны происхождения нет соответствующего соглашения с ЕС».
Похоже, именно защита собственных рынков от экспансии поставщиков газа (прежде всего российского Газпрома), который страны ЕС вынуждены все больше и больше импортировать, является главным мотивом еврочиновников. А вот это как раз и странно, учитывая довольно мрачные перспективы Европы в сфере газа - потребление растет крайне быстрыми темпами, а собственная добыча не менее быстро сходит на нет. Согласно последним прогнозам, потребление газа в Европе может возрасти к 2020 году примерно до 640 млрд. куб. м. Зависимость континента от импорта возрастает. По осторожным оценкам концерна E.ON Ruhrgas, исходя из анализа уже заключенных договоров, нехватка газа в Евросоюзе может составить в 2020 году примерно 140 млрд. куб. м.
Между тем, по данным Минпромэнерго РФ объемы поставок газа Газпромом в дальнее зарубежье (это, фактически, в страны ЕС) снизились на 14% в январе-августе 2007 года по сравнению с аналогичным периодом 2006-го. Возможно, это результат теплой зимы и падения спроса на газ. Но ведь не исключен и вариант эксперимента: слегка сократить поставки и понять, что европейцам важнее - цена газа или стабильные объемы поставок? Судя по последним проектам директив ЕК, Брюссель волнует нечто третье. Скорее, из сферы политики. Об этом очень точно сказал Александр Рар, директор программ России и СНГ германского комитета по внешней политике: «Сейчас Европейский союз пытается создать новые правила игры на будущие десятилетия исходя из того, что сейчас у него еще есть власть. С каждым годом его влияние будет падать и, в конце концов, ЕС придется принять во внимание интересы производителей, таких как Россия, Казахстан, Туркменистан, Ирак, Катар и Алжир. Они естественно будут требовать, чтобы Европейский союз открывал свои рынки и вел себя не так, как он хочет, а так, как хотят производители. Это именно та битва, которая предстоит уже очень скоро, но ее отголоски слышны уже сейчас».
Надо, очевидно, добавить, что, даже выиграв эту битву, Евросоюз рискует «проиграть войну». Во всяком случае, судя по высказываниям российских официальных лиц, Москве надоели постоянные уступки ставшему уже чересчур назойливым Брюсселю. Европейцы рискуют переборщить с «защитой рынка от экспансии Газпрома», заодно «поставив заслон» и российскому газу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
