Елена Шестернина, политический обозреватель РИА Новости.
Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов объявил о своих планах амнистировать 9 тысяч заключенных. Решив продолжить традицию, заложенную его предшественником отцом всех туркмен Сапармуратом Ниязовым, это событие он приурочил к празднику - «Ночи всепрощения и всемогущества», 27-му дню священного для мусульман месяца Рамадан. Однако эта дата была выбрана не только (а скорее, не столько) из-за желания соблюсти ниязовские традиции. Все куда более прозаично - скоро Бердымухаммедов отправится в Нью-Йорк на Генеральную Ассамблею ООН, где было бы неплохо упомянуть о «демократических преобразованиях», проведенных в стране с момента его прихода к власти.
Новый туркменский лидер накануне визита развернул бурную деятельность, цель которой продемонстрировать: хоть он и не отказывается от статуса «преемника», все же в отношениях с Западом готов вести себя куда более лояльно, чем Ниязов. К списку подобных дипломатических акций можно отнести и недавнее заявление о планах превратить Туркмению в страну с рыночной экономикой.
Роль главного реформатора страны господин Бердымухаммедов только осваивает. Хотя он и старается. Пообещал повысить пенсии, зарплаты, стипендии, наладить разрушенную Ниязовым систему здравоохранения, вернуть туркменам запрещенный экс-президентом доступ в Интернет, полноценное среднее и высшее образование (при Ниязове среднее образование ограничивалось девятью годами), запретил отправлять школьников на уборку хлопка, и еще пообещал создать многопартийную систему.
Официально никем не объявленная, но вовсю ведущаяся борьба с культом личности проявилась и в упразднении Международного фонда туркменбаши, и в отмене всенародного празднования Бердымухаммедовым собственного 50-летия, которое он отметил «в тесном семейном кругу» 29 июня. Но самое главное - с улиц городов таинственным образом стали пропадать памятники Ниязову. Его золотой профиль исчез с заставок всех четырех государственных телеканалов, титул Ниязова («туркменбаши») убрали с президентского штандарта и из текста государственной присяги, заменив его нейтральным «президент».
Правда, изображения туркменбаши довольно быстро сменили портреты самого Бердымухаммедова. Что, впрочем, власти вполне могут оправдать «добровольной демонстрацией народа любви к новому вождю». Примерно этим же (а точнее «выдающимися заслугами в проведении внутренней и внешней политики») объяснили вручение Бердымухаммедову ордена «Ватан» («Родина»), изготовленного из килограмма золота и бриллиантов. Да и ниязовская «Рухнама» (как известно, кто ее прочитает трижды «станет умным и попадет в рай») постепенно уступает место в школах и вузах трудам нынешнего президента - медика по образованию, пропагандирующего здоровый образ жизни.
Последняя инициатива по улучшению имиджа страны - грядущая амнистия - не первая за восемь месяцев правления Бердымухаммедова. Куда большее удивление вызвало августовское президентское помилование 11 человек, обвиненных в подготовке «покушения» на «отца всех туркмен» 25 ноября 2002 года. Среди освобожденных - бывший верховный муфтий Насрулла ибн Ибадулла, не раз критиковавший цитирование в мечетях «Рухнамы», как противоречащее канонам ислама. Помимо муфтия в «белом списке», правда, особо значимых фигур не оказалось: среди освобожденных - угодившая в застенки любовница одного из «предателей» Ольга Прокофьева и восьмидесятилетний старик. До сих пор не известна судьба главного фигуранта дела - бывшего министра иностранных дел Бориса Шикмурадова, ради собственного спасения написавшего в тюрьме под диктовку спецслужб книгу, разоблачающую заговорщиков. По неподтвержденным данным, сделка с властями его не спасла от смерти.
С наследием Ниязова Бердымухаммедов борется и другими, более традиционными для туркменских политиков способами, - избавляясь от его окружения. «За серьезные просчеты в работе» уволены министр энергетики, министр строительства, министр железнодорожного сообщения. С ними власти пообещали разобраться в суде.
О собственных достижениях - публичных и не слишком - новый президент предпочитает не очень распространяться. Не так давно на предложение одного из членов возглавляемой им Демократической партии (вообще-то до 1991 года она называлась компартией Туркмении) отныне именовать президента «великим вождем» тот ответил резкой критикой: «Я простой сын своего народа, и пока не великий. Чтобы стать великим, предстоит сделать еще многое».
Что же до «великого туркменбаши», то он вряд ли бы удивился исчезновению с улиц и из кабинетов чиновников своих портретов. Ведь еще в 1998 году, выступая в Нью-Йорке, Ниязов обнаружил в себе дар пророка, заявив: «Я знаю, памятники после моей смерти разрушат, а деньги разорвут». Остается дождаться, когда новый президент объявит новую реформу - денежную.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
