Марианна Беленькая, политический обозреватель РИА Новости.
Практически неделю продолжается противостояние вокруг известной своим радикализмом Красной мечети (Лал Масджид) в Исламабаде. Президент Пакистана генерал Первез Мушарраф заявил, что время для переговоров прошло. От его действий зависит не только ситуация в Пакистане, но и во многом во всем исламском мире. Ведь не может не возникнуть параллель между пакистанскими событиями и произошедшими чуть раньше захватом представителями Исламского движения сопротивления (ХАМАС) власти в секторе Газа и противостоянием ливанской армии исламистам на территории палестинского лагеря беженцев Нахр эль-Барид.
Попытка исламистов установить свой порядок на отдельно взятой территории объединяет события в Пакистане, Ливане и Палестине, хотя они и спровоцированы различными политическими причинами. Тем не менее, в каждом случае - это проверка на прочность местной власти и предупреждение для всех лидеров Расширенного Ближнего Востока (от Северной Африки до Афганистана). Политический ислам все больше укрепляет свои позиции в этом регионе и диктует свои правила игры. Что делать - воевать с исламистами или искать с ними компромисс?
Столкновения начались в пакистанской столице 3 июля. Как пояснил «РИА Новости» руководитель отдела Ближнего и Среднего Востока Института Востоковедения РАН Вячеслав Белокреницкий противостояние было спровоцировано действиями студентов, которые постоянно вмешивались в жизнь пакистанской столицы, протестуя против «немусульманского образа жизни», и организуя нападения на людей, которых они обвиняли в «аморальном поведении». Их деятельность активизировалась в начале этого года. Открытый конфликт с властью был неизбежен.
«Произошедшее - это результат протеста представителей низовой культуры против того, что им навязывается извне. Это ярчайший эпизод борьбы исламистов против политики верхов, иначе воспринимающих политические и экономические реалии современного мира», - сказал Белокреницкий.
По его мнению, чем бы сегодня не закончилось противостояние исламистов и власти в Пакистане, подобные настроения весьма опасны для всего исламского мира, особенно потому, что являются питательной почвой для террористов.
«События в Пакистане, в секторе Газа, в лагере беженцев Нахр эль-Барид в Ливане, укрепление исламских радикалов в Ираке - это все звенья одной цепи, также как и возрождение «Талибан» в Афганистане, активизация «Аль-Каиды» в Европе и мире в целом», - считает Белокреницкий. По его мнению, все это свидетельствует о преждевременности слухов о приближающемся конце международного «джихадизма».
Если говорить только о Пакистане, то вряд ли военные, которые контролируют ситуацию в стране, уступят власть исламистам. У них нет массовой поддержки, подобной той, что получило в январе 2006 года ХАМАС на выборах в Палестине. Пакистан, по словам Белокреницкого, переживает сегодня устойчивый экономический рост, и у исламистов нет широкой социальной базы. Традиционно по итогам всех парламентских избирательных кампаний пакистанские исламисты набирали не больше 12% голосов, и вряд ли эта тенденция изменится и на предстоящих в октябре выборах. «Ситуация в стране неспокойная, но я не характеризовал бы ее как кризис власти», - сказал ученый. Сейчас исламисты не угрожают режиму Мушаррафа, но не исключено, что они воспользуются любой допущенной им слабиной.
До сих пор, отметил Белокреницкий, Мушарраф проводил в отношении исламистов политику умиротворения, пытался с ними договориться. Исламисты находятся у власти в Северо-Западной пограничной провинции и делят власть с правящей Пакистанской мусульманской лигой в управлении Белуджистаном, еще одной провинцией, пограничной с Афганистаном. И вряд ли что-то изменится после событий в Исламабаде.
Исламские партии - это неизбежность для мусульманского мира, также как христианские для Запада. И при определенных условиях жить с этим можно. По крайней мере, это доказала Турция после победы на парламентских выборах в ноябре 2002 года исламской Партии справедливости и развития. Дело лишь в возможностях политической системы и в стратегии партий, приходящих к власти. Турция и при исламистах осталась членом НАТО и не отказалась от курса на интеграцию с ЕС. Но в тоже время надо помнить, что турецкие исламисты лишь часть политического механизма, в котором действует и сильная светская оппозиция, и военное лобби. Пока они сосуществуют - ситуация стабильна.
Проблема не в исламе, а как его используют. Чем является ислам для той или иной партии и движения - средством борьбы или образом жизни? Флагом для непримиримой борьбы с Западом или попыткой добиться справедливости внутри собственной страны и сохранить ее своеобразие? Видят ли сами мусульмане грань между «радикальным» и «умеренным» исламом - особенно в ситуации, когда одни и те же лидеры одновременно ведут парламентскую борьбу и призывают к «джихаду против неверных». И если вчера роль «неверных» играли представители Запада, то сегодня все чаще и чаще в ней выступают политические оппоненты внутри той или иной мусульманской страны.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
