У крупного события - в экономике, спорте, культуре - может не быть политических причин, но обязательно есть политические следствия. Сомасштабные произошедшему. Не знаем, что случилось бы, стань страной Олимпиады-2014 Корея, что произошло бы, победи Австрия. Но в итоге выиграла Россия. Назовем вещи своими именами - выиграла благодаря лично Путину. Как несколько лет назад Олимпийский Лондон одолел Москву благодаря лично Блэру. После чего началось тотальное охлаждение между нашими странами и бесконечные шпионские скандалы. Что означает сочинский выбор - для российской власти и российского общества, в ближайшей и отдаленной исторической перспективе?
Насчет ближайшей перспективы все понятно. Отбрасываем в сторону мелочи; молчим о том, что краснодарский клан озолотится; что Александр Ткачев вскочил в уходящий поезд новой русской аристократии, сформированной по принципу из грязи в князи; что Александр Починок, ставший сенатором от Краснодара, снова оказался в нужное время в нужном месте; что список Форбса будет еще активнее корректироваться в нашу, российскую сторону, полку миллиардеров прибудет. Слово «воровство» не произносим; понятие «откаты» не используем; говорим цивилизованно: «подряды», «инвестиции» и «откупа». Это все, повторяю, мелочи; а вот что действительно важно.
Ровно год назад Путин начал подготовку к отступлению из крепости власти; создавший силовой заслон своего персонального правления, он должен перед уходом из Кремля эту силу - ослабить, раздробить. Иначе она может обойтись с ним примерно так же, как сам он обошелся с олигархами.
В августе прошлого года состоялась череда отставок - и в ФСБ, и в Администрации; расследование дела «Трех китов» было запущено на полную мощность, причем запущено главой государства - об этом Путин заявил прилюдно. Но цыплят по осени считают; осенью была убита журналист Политковская, которую в России всерьез воспринимали редко, зато на Западе считали символом правозащитной прессы; сразу вслед за тем был подвергнут химическому распаду бывший чекист Литвиненко, который успел получить английское гражданство, а, стало быть, находился под защитой британской короны. Тень от произошедшего пала на главу Российского Государства, хотя он лично тут был решительно и заведомо ни при чем; эти драмы были выгодны силовому блоку и на руку их показному врагу Березовскому; но по Путину, по его позициям на Западе они - били прямо и прицельно; видимо, в том и заключалась цель спецоперации. Показать, кто в доме хозяин; отсечь президента от внешнего мира; обречь его на третий срок. После чего он стал бы не вполне лигитимным, а значит, подотчетным.
Первоверховный правитель сдал назад и затаился; аккуратно демонстрировал ястребиный нрав по отношению к западникам, голубиную нежность по отношению к опричникам. Дети новых аристократов были демонстративно обласканы; младшие Патрушевы, Ивановы, Фрадковы при деле, некоторые юноши при наградах за многолетний доблестный труд; Ковальчуки расставлены по должностям... Но постепенно, исподволь вел свою линию: приучал Запад к мысли, что нынешняя Россия - это не столько политическая система, сколько экономическая корпорация, а здесь выборная демократия не работает; менять менеджеров, строить команды и обеспечивать внутреннюю безопасность информации должен главный акционер, а не какой-то там народ. Запад брыкался-брыкался, да и смирился. На саммите восьмерки в Хайлигендамме было достигнуто молчаливое согласие: от Москвы никто не требует реальной внутренней политики, а Москва смягчает - внешнюю. Третий срок, не третий срок; силовики, не силовики; Чавес, не Чавес, Буш, не Буш: сами разбирайтесь, а мы глаза прикроем, лишь бы газ поставляли исправно и к войне не готовились. Оставался лишь один вопрос: а как зовут этого самого акционера? Как его христианское имечко? До Сочи можно было испытывать иллюзии, они же сомнения; после Сочи ответ очевиден. Первая буква П, последняя Н, а в середине еще У, Т, И. Под него, под этого акционера принималось решение Олимпийского комитета; основано оно на том, что до 2014 года гарант останется гарантом. Не Конституции, так хоть Олимпиады. Неважно в каких формах. Третьесрочных или первоочередных. Важно только, что это будет - он. Ему даны международные гарантии уважения и безопасности. Политковская и Литвиненко более не в счет; личное окно в Европу прорублено. И почти не имеет значения, как будет называться сменщик. (Он же временщик, на один срок.) Иванов-Медведев или, что скорее, Нарышкин. Неважно, как и какими методами будет раздвинут силовой заслон на его пути из Кремля - на вершины неформальной власти. Значение имеет только сказка про Колобка. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, от тебя, лиса, и подавно уйду. Или, как сказано в другой сказке, «Вышиб дно и вышел вон». А впереди - остров Буян, белочка с орешками и звезда.
Запад, повторяю, такой расклад уже принял. Но примут ли присные? В этом интрига. С одной стороны, они в накладе не останутся; пропуск в экономику Олимпиады будет выдаваться для своих; а значит, через Сочи, среди прочего, можно будет легитимировать нажитое непосильным трудом, и не так уж опасаться перемен на переправе. С другой стороны, а все-таки страшно. Вдруг не туда пойдет кривая? Да, оппозиция у нас никудышная; не может решить, берет она деньги от Березовского, или все-таки не берет; пьеска, давно уже составленная вольными сценаристами из ФСБ, на этой послесочинской неделе была разыграна оппозиционерами как по нотам; благородное негодование Каспарова разбилось о прямоту товарища Лимонова: и брали, и берем, и будем брать; для того лимонку и закладывали, чтобы «Другая Россия» на ней подорвалась. Но вдруг? Вдруг она возьмет - и победит? Не в результате своих успехов, а вследствие чужих ошибок. И что тогда? Нервно как-то, боязно. И сменщик тоже под вопросом. Медведев слишком умный и европейский. Иванов чересчур амбициозный. Нарышкин слишком уж хитрый. Задачка не имеет простого решения. А на сколько-нибудь сложные в этой системе способен, кажется, лишь главный акционер. Который акции-то сохранит. А управлять в ближайшие четыре года ну никак не желает.
Нерешаемые задачи часто доводят игроков до состояния внутренней истерики, которая толкает их на непродуманные, непросчитываемые и заведомо опасные шаги. Как будет на этот раз? Поживем - увидим. Увидим, если поживем. В политической жизни, как в олимпийском движении, действует простой и четкий лозунг: главное не победа, а участие.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
