Андрей Суздальцев, Высшая школа экономики, для РИА Новости.
25 мая 2007 года в Минске пройдет очередное заседание Межбанковского валютного совета центральных банков России и Белоруссии. Основная тема заседания - обсуждение плана мероприятий по обеспечению введения российского рубля в качестве единственного законного платежного средства на территории Белоруссии. На деле Минск продолжает добиваться доступа к российским энергоносителям по российским же ценам.
Идея единой валюты для России и Белоруссии родилась в середине 90-х ХХ века. Проигравший в 1994 году первые в истории независимой Белоруссии президентские выборы, премьер Вячеслав Кебич использовал в качестве предвыборного козыря идею ввода российского рубля в денежном обращении молодой страны. Однако, несмотря на уверения Кебича, что «два вагона с российскими рублями» уже на подходе к Минску, президентом был избран Александр Лукашенко.
Первый белорусский президент, активно развивая российско-белорусский интеграционный проект во второй половине 90-х гг. прошлого века, периодически вспоминал о единой валюте. Российское руководство с энтузиазмом поддерживало появления единого рубля. Никого в России особенно не беспокоило, что Лукашенко говорил о новой денежной единице исключительно в плане далеких перспектив будущего единого государства.
8 декабря 1999 года Борис Ельцин и Александр Лукашенко подписали в Москве Договор о создании Союзного государства. Вопрос о единой денежной валюте был отражен в отдельной статье Договора: «Союзное государство имеет единую денежную единицу (валюту). Денежная эмиссия осуществляется исключительно единым эмиссионным центром. Введение и эмиссия другой валюты в Союзном государстве не допускается» (ст. 13). В Программе действий Белоруссии и России по реализации положений Союзного договора называлась даже дата появления единой валюты - 1 января 2005 года. Подразумевалось, что на первом этапе это будет российский рубль, как наиболее сильная валюта одного из учредителей Союзного Государства.
Несколько лет в начале нового XXI века Минск демонстрировал подготовку к вводу единой валюты. Национальный Банк Белоруссии активно осваивал получаемые для этой цели специальные кредиты Центробанка РФ. Кредиты выделялись на «подтягивание» валютно-финансовой и фискальной системы Белоруссии до уровня России. Однако с годами в российском руководстве поняли, что Минск не будет готов к появлению союзной валюты еще многие десятилетия, если не столетия. После 2003 года переговоры о вводе российского рубля в денежное обращение России стали приобретать характер конфронтации.
Первоначальные претензии белорусской стороны выглядели следующим образом:
- Минск выступал за создание двух эмиссионных центров российского рубля;
- Белорусское руководство заявляло, что в случае отказа от национальной белорусской валюты бюджет Белоруссии понесет потери в объеме 2 млрд. долларов США. Минск требовал от России кредит на указанную сумму на три года;
Со временем белорусское руководство убедилось, что российские власти никогда не пойдут на создание за рубежом второго неподконтрольного российскому министерству финансов эмиссионного центра своей национальной валюты. Кредит на «ликвидацию негативных последствий перехода на российский рубль» Минск не получил. Представители правительства РФ заявили, что позитивный эффект от ввода российского рубля в денежное обращение Республики Беларусь перекроет все «негативные последствия» для белорусского бюджета в несколько раз.
На самом деле изначально все споры об условиях ввода российского рубля не имели смысла. Белорусский политический класс отверг ввод российского рубля в денежное обращение РБ в качестве единой валюты Союзного государства. Лукашенко аргументировал свою позицию следующим образом: «Создание монетарного союза с Россией до принятия Конституционного акта Союзного государства приведет к утрате суверенитета Беларуси». Минск не смутило, что увязав тему российского рубля с проблемами сохранения суверенитета Республики Беларусь, белорусская сторона фактически вышла из Союзного Договора.
Но игра с руководством России в единую валюту продолжалась. С 2005 года белорусская сторона выдвигает новые, уже политические претензии к процессу появления российского рубля в Белоруссии. Для оправдания своей в целом антисоюзной позиции белорусская сторона использовала внешне вполне разумные доводы:
- ввод единой валюты является вершиной экономической интеграции. Однако до «вершины» российско-белорусской интеграции еще очень далеко;
- белорусская сторона готова пойти на рассмотрение вопроса о вводе российского рубля в денежное обращение РБ в случае «уравнивания условий хозяйствования» предприятий двух стран.
Формально, белорусская сторона права. В теории единая валюта должна появляться только на четвертом этапе экономической интеграции в рамках формирования Экономического союза. Но при этом Минск не признает, что все предыдущие этапы (зона свободной торговли, таможенный союз, общий рынок) он сознательно провалил.
Белорусская сторона умалчивает и о том, что на всех проваленных с ее активной помощью этапах российско-белорусской экономической интеграции, ей всегда на помощь приходила Россия и неуклонно увеличивала дотирование белорусской экономики для очередного ее «подтягивания», «выравнивания», «содействия». Дотации прикрывались этапами политической интеграции - проваленную Зону свободной торговли спрятали под Содружество России и Белоруссии, так и не созданный Общий рынок - под Союз России и Белоруссии, виртуальный Экономический Союз - под виртуальное Союзное Государство. В итоге, во втором десятилетии существования российско-белорусского интеграционного проекта страны имеют неплохо развитые межгосударственные экономические связи, определенную производственную кооперацию, но они стали еще более далеки от экономической интеграции.
Казалось бы, зачем российское руководство настойчиво стремится к тому, чтобы Белоруссия приняла российский рубль в качестве единой валюты? Судя по всему, расчет сделан на использование российского рубля в качестве эффективного стимула для активизации российско-белорусской экономической интеграции. Российский рубль должен был способствовать началу структурных реформ белорусской экономики, ее разгосударствлению, втягиванию в мировое разделение труда, притоку инвестиций, прежде всего российских, и в итоге привести к спасению российско-белорусского интеграционного проекта. Из результата экономической интеграции единая валюта должна была стать ее началом.
Однако в случае использования российского рубля в качестве стимулятора реформ в белорусской экономике, белорусские власти оказываются объектом рыночной политики России. Лукашенко, неустанно повторяющий о «равноправных» условиях создания Союзного Государства, никогда не согласится с второстепенной ролью в интеграционном проекте. Проект создания единой валюты Союзного Государства обречен, но его продолжают использовать в качестве предлога для сохранения одной из площадок диалога между Минском и Москвой.
В частности, на предстоящем заседании Межбанковского валютного совета центральных банков Белоруссии и России будет в очередной раз обсуждаться требование белорусской стороны о создании равных экономических условий для субъектов хозяйствования двух стран, как основе для появления единой валюты. На деле требование Минска означает допуск белорусской стороны к российским энергоносителям по внутренним российским ценам. Между тем, выяснилось, что в 2006 г. 45% экспорта Белоруссии в ФРГ году составила российская сырая нефть. На каждой тонне реэкспортируемой российской нефти белорусское руководство зарабатывало в прошлом году 200 долларов США, получая из Европы валюту.
Пока белорусская экономика дотируется Россией, российский рубль Белоруссии не нужен. Минск вполне обходится долларом и евро.
