Показ три года назад документального фильма Майкла Мура «Фаренгейт 9/11» в рамках Каннского фестиваля и присуждение ему пальмовой ветви казались исключением. Сейчас, когда устроители этого киносмотра скоропостижно включили в программу еще один документальный фильм - речь идет о фильме Андрея Некрасова и Ольги Конской «Бунт. Дело Литвиненко» - можно говорить о новой традиции самого престижного международного кинофорума.
Традиция не в том, что неигровое кино пробивается на фестивальный экран художественного кино. Традиция в том, что престижный фестиваль, призванный быть манифестацией эстетических прорывов киноискусства начал использоваться в качестве пропагандисткой площадки для политических игроков.
О том, имеет ли отношение к искусству кинематографа сочинение двух российских документалистов, пока тайна за семью печатями администрации фестиваля, поскольку кроме нескольких ее функционеров картину никто не видел.
К сожалению, не тайна, что представляет собой лента Майкла Мура, увенчанная пальмовой ветвью в 2004-м году. Это ловко склеенная антибушевская агитка. Она и к документалистике не имеет никакого отношения. Это не кино. Это протестная акция, имевшая смысл и цель непосредственно в ходе перевыборной кампании президента США. Ее демонстрация на Лазурном побережье Франции - тоже акция.
Предвыборная кампания кончилась, и фильм господина Мура вместе с пальмовой ветвью канул в небытие. Все дело было в политическом контексте. Когда он играет такую роль как в «Фаренгейте», то собственно текст, его качество, его смысл уже не имеет практически никакого значения.
Аналогия «Бунта» с «Фаренгейтом» напрашивается сама собой. На ней, кстати, настаивает и господин Некрасов. В интервью, данном РИА Новостям он признался, что фильм снят "в стиле Майкла Мура... Это большой документальный, но не репортажный фильм, который идет в кинотеатрах. И еще параллельное сравнение возникает потому, что я внутри кадра выступаю как одно из действующих лиц".
«Параллельное сравнение» возникает в гораздо большей степени и потому, что обе ленты опираются как раз на политический контекст. Без этого костыля они не могли бы добраться до столь престижной кинематографической площадки. В отношении «Бунта» это совсем уж на поверхности.
Понятно, что авторы хотели бы представить дело таким образом, будто премьера их фильма была давно запланирована; просто дирекция фестиваля таила факт мировой премьеры до последнего момента. Таила она его, по мнению Некрасова, по причине оказываемого на нее «политического давления».
Сама же дирекция предлагает иное толкование: у них есть практика представления публике фильма-сюрприза, в этом статусе и будет показана картина «Бунт».
Но все эти разговоры - лишь тень на плетень. По некоторым обмолвкам, всех, кто вовлечен в эту историю, легко восстановить сюжет нечаянного появления русского «Бунта» во французском Канне.
Сам Андрей Некрасов уже не первую картину снял о Литвиненко. Британское телевидение показало две из них - «Мой друг Саша: очень российское убийство» и «Как отравить шпиона». Обе не смогли объять всех синхронов Березовского. Контент и каннской ленты, стало быть, понятен сам собой. Автору требовалось пространство полнометражного фильма для его вмещения. Новое «пространство», насколько известно, профинансировали немецкие продюсеры, а дистрибуцией занялись французы. Скорее всего, Канн намекнул авторам на возможность премьерного показа.
Скорее всего, авторы не успевали с монтажом и озвучанием в обусловленные сроки. Потому никакой информации о картине и не было. Но тут грянула политическая сенсация: Лондон потребовал от Москвы экстрадиции обвиняемого Лугового. Спрос на любые свидетельства многократно возрос, и организаторы фестиваля пришпорили авторов.
Представитель фестиваля, Жоэль Шапрон, курирующий российские фильмы и программы, сообщил русской службе BBC, что Андрей Некрасов вел работу над картиной до последней минуты и у организаторов не было уверенности, что демонстрационная копия фильма будет готова к показу. "Сегодня, за три дня до показа, у нас еще нет копии!" - заявил Жоэль Шапрон в минувшую среду.
Что-то, тем не менее, в субботу покажут. Нужный фильм в нужное время и в очень представительном месте. И тут уже, смею предположить никому не будет дела собственно до искусства кино, до того, насколько оно окажется убедительным в фактологическом и эстетическом отношениях.
Как замечательно в свое время выразился Ильич о стихотворении Маяковского «Прозаседавшиеся». Дословно не процитирую, но смысл примерно такой: «Не знаю, как с эстетической точки зрения, но с политической - очень верно».
Господин Шапрон, похоже, вполне проникся ленинским принципом и пошел дальше. Он не просто не знает об эстетической стороне «Бунта», но и не желает о ней знать. И это бы, куда ни шло. Хуже, что на сам фестиваль с его репутацией и амбициями благородного гамбургского счета в кинематографе все гуще ложится тень политически ангажированного мероприятия.
В советское время существовала такая не афишируемая рецензионная методика: отделять идейную сторону произведения от художественной. Как, впрочем, и форму от содержания. Отделив, ставить идею выше эстетики, а форму - ниже содержания. Тогда многие мастера культуры работали, уверенные в том, что правду жизни можно постичь, объехав на кривой художественную правду. На каком-то отрезке дистанции это удавалось. Но, в конце концов, мастера неизменно оставались в проигрыше.
Смею предположить, что и Андрей Некрасов, поймав волну общественного интереса к острой политической теме, окажется в какой-то момент на мели.
Дай бог, если молодой кинематографист не просто снял пенки с известной коллизии. Но то, как он в преддверии премьеры юлит в своих высказываниях, уже ставит под сомнение художественную убедительность его фильма.
В пресс-релизах, адресованных западному зрителю, его «Бунт» - произведение обличительное, разоблачительное, антипутинское. В интервью же российскому информационному агентству режиссер сообщил, что «в своем фильме он никого не обвиняет в смерти бывшего офицера ФСБ, а просто хочет показать, что тот был "исключительно нравственным человеком". (С помощью Березовского?..)
И для пущей определенности повторяет в том духе, что никаких прямых обвинений в фильме нет, а политически заостренные фразы, содержащиеся в пресс-релизе, "не имеют к нему никакого отношения".
Если он вместе со своим соавтором также лукав и в фильме, то, кто ж им поверит.
***
У дирекции фестиваля свой резон. Нынче, в годину кризиса мирового киноискусства славу кинофестивалям приносят не столько фильмы, сколько скандалы, не только гламурного толка, но и политически резонансные.
...Тогда, в 2004-м, Пальмовой ветвью Майкла Мура увенчало жюри, возглавляемое Квентином Тарантино. То был эксцентричный политический жест.
Теперь Тарантино - сам участник кинематографического хит-парада, видимо, рассчитывающий на высокую награду. Но судьба - дама ироничная.
Нельзя исключить на 100%, что жюри нынешнего Канна, вдохновленное примером тогдашнего ареопага, покоренное гражданской отвагой молодых кинематографистов и покорившееся конъюнктуре политического момента, не отдаст пальму первенства русскому «Бунту», вполне осмысленному и точно просчитанному.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
