Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости.
Иран в своей ядерной программе продвинулся настолько далеко вперед, что, как считает глава Международного агентства по атомной энергии Мухаммед Эль-Барадеи, требовать от него прекращения работ по обогащению урана сегодня «уже не актуально».
Более того, считает Эль-Барадеи, коль скоро мировые державы свыклись с неизбежностью проживания бок о бок с Северной Кореей, разработавшей ядерное оружие, то эти же мировые державы «должны поступить также» и с Ираном. Выходит, глава организации, профессионально осуществляющей контроль над режимом нераспространения ядерного оружия, призывает мировое сообщество свыкнуться с мыслью о том, что в мире не сегодня-завтра станет больше одним субъектом, обладающим этим самым ядерным оружием?
Если это действительно так, то на многострадальном ДНЯО (Договоре о нераспространении ядерного оружия) впору ставить крест, если его так легко, как в случае с Северной Кореей и Ираном, можно обойти. Тем более что его не в силах защитить даже такой авторитетный орган, как Совет Безопасности ООН.
СБ ООН принял 24 марта по Ирану резолюцию 1747, предусматривающую ужесточение санкций, введенных предыдущей резолюцией, а также установление Ирану срока в 60 дней на прекращение всякой деятельности по обогащению урана. Эль-Барадеи по истечении этого срока должен представить в Совбез доклад о выполнении Ираном требований резолюции.
Тегеран отказался выполнять требования свернуть работы по обогащению урана. Более того, с успехом их продолжил. На момент принятия резолюции было запущено два каскада по 164 центрифуги по обогащению урана. В настоящее же время, если верить иранским ведомственным чиновникам, на комплексе по обогащению урана в Натанзе уже запущено 1,6 тысячи центрифуг.
Чтобы выйти вначале на промышленный уровень по производству ядерного топлива для собственных АЭС, Тегеран намерен в ближайшее время запустить 3 тысячи центрифуг. В целом же Иран, как утверждает его руководство, для удовлетворения нужд своей мирной атомной отрасли в ядерном топливе намерен установить более 50 тысяч центрифуг.
Это не блеф. Комплекс в Натанзе действительно рассчитан на 54 тысячи центрифуг. Именно эти тысячи центрифуг и смогут произвести необходимый объем ядерного топлива для 20 атомных блоков общей мощностью в 20 тысяч мегаватт, которые фигурируют во всех планах Ирана по развитию его атомной отрасли. Первый такой блок возводится сейчас в Бушере.
Ясно, даже на примере бушерской АЭС, что строительство таких 20 блоков, мощностью по одной тысячи мегаватт каждый, дело не одного года, а программа, рассчитанная на десятилетия. Поэтому эксперты всегда задаются вопросом: к чему такая спешка с 50 тысячами центрифуг, тем более что у Ирана на сегодняшний день нет даже необходимых технологий для дальнейшего обращения с обогащенным ураном? Да и сама идея о начале работ по промышленному обогащению урана даже на уровне 3 тысяч центрифуг контрпродуктивна, не говоря уже о запуске всего обогатительного комплекса Натанз.
Есть, правда, и другие расчеты, которые позволяют взглянуть на эту проблему с другой стороны. Специалисты считают, что для создания одной атомной бомбы, т.е. для обогащения необходимого количества урана до уровня 80-90% , Ирану, используя 3 тысячи центрифуг, потребуется не менее одного года, а используя 50 тысяч - от 5-7 недель до двух месяцев.
Все эти обстоятельства позволяют Западу, и в первую очередь главному оппоненту Ирана США, утверждать, что конечной целью ядерных амбиций Тегерана является как раз создание технологий по обогащению урана до оружейного уровня.
Международное сообщество вскоре вновь попытается вернуть Иран за стол переговоров. В СБ ООН готовится третья резолюция по Ирану, а на 31 мая намечен второй раунд переговоров секретаря Совета национальной безопасности Ирана Али Лариджани с верховным представителем Евросоюза по внешней политике и безопасности Хавьером Соланой.
Правда, в последнее время эти переговоры с Ираном вызывают ряд вопросов. Складывается впечатление, что Хавьер Солана, будучи, несомненно, искусным переговорщиком, на переговорах с Ираном вдруг не знает, чего же он хочет от иранской стороны. Иран, в свою очередь, ему умело в этом подыгрывает - делает вид, что он тоже не знает, чего от него следовало бы хотеть.
Так, после первого раунда переговоров в Анкаре в двадцатых числах апреля, Лариджани и Солана отметили прогресс в выработке общей позиции Иран - ЕС. О каком прогрессе говорил Лариджани - ясно. Иран с марта этого года по сегодняшний день в пять раз! увеличил свои мощности по обогащению урана. При этом Тегеран все категоричнее заявляет о том, что о возвращении за стол переговоров «на предусловиях», а от Ирана обязательным условием для возобновления переговоров требуют прекращение всех видов работ по обогащению урана, не может быть и речи. И по мере того, как растет число запущенных центрифуг по обогащению урана, тем увереннее и категоричнее становится переговорный тон Тегерана.
А что имел в виду Хавьер Солана, говоря о прогрессе?
Может быть и он, подобно Эль-Барадеи, считает прогрессом уже осознание того факта, что требовать от Ирана прекращения обогащения урана сегодня уже просто «не актуально»?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
