Досым Сатпаев, член Экспертного совета РИА Новости, директор Группы оценки рисков (Казахстан).
Очень часто, когда речь идет о казахстано-российских отношениях, возникает вопрос: «Неужели в отношениях двух государств нет никаких проблем, и на постсоветском пространстве реально возник интеграционный дуэт двух государств?».
Если опираться только на официальные заявления, то впечатление складывается довольно радужное. Действительно, Казахстан - единственное из постсоветских государств, которое, в отличие от других партнеров по СНГ, пока ничего у России не просит и никаких требований не предъявляет. Проблему совместной границей более или менее решили. В районе Каспия также больше схожих позиций, чем разногласий. Антироссийские настроения, как это наблюдается, скажем, в Грузии или странах Балтии, в Казахстане практически отсутствуют. Претензии к «северным территориям» Казахстана со стороны некоторых национал-патриотических сил России Кремлем не поддерживаются, как, впрочем, и иногда всплывающие разговоры об ущемлении прав русских в республике. К тому же существенным отличием Казахстана от других стран Центральной Азии является то, что в Россию уже пошли казахстанские капиталы, а не низкоквалифицированные гастарбайтеры.
Определенный оптимизм внушают и итоги переговоров президентов Казахстана и России, которые прошли на этой неделе в Москве. Кроме традиционных тем, связанных с Байконуром, Каспием, ЕвразЭС и СНГ, где у двух стран нет принципиальных разногласий, появились еще два новых направления для обсуждения. Во-первых, это очередная интеграционная идея Нурсултана Назарбаева о создании Евразийского экономического союза. Во-вторых, проект совместной добычи урана, обогащения и производства ядерного топлива.
Но перспектива первой идеи не ясна, поскольку будущее самого ЕвразЭС ставится под сомнение, учитывая, что некоторые государства, входящие в эту региональную структуру, присоединяются к ВТО. Что касается, кооперации в ядерной сфере, то это действительно может быть выгодно Казахстану, который собирается занять лидирующие позиции по добыче и переработке урана в мире. Другой вопрос, насколько это выгодно России, которая уже видит в нашей республике не только партнера по СНГ, ЕвразЭС или ОДКБ, но и слишком амбициозного конкурента.
Сейчас два государства попали в пикантную ситуацию, когда политическое партнерство придется как-то сочетать с экономической конкуренцией. Скорее всего, в самой Астане понимают, что такая проблема существует. Об этом говорит и уточнение Назарбаева о том, что Казахстан и Россия в нефтегазовой сфере являются не конкурентами, а партнерами. Если такая фраза появилась, значит, кое-кто так уже не считает. Возьмем, для примера, инцидент с литовским нефтеперерабатывающим заводом «Mazeikiu nafta», из-за которого лбами столкнулись российская «Транснефть» и «КазМунайГаз», пытавшиеся приобрести 53,7% акций ЮКОСА, владевшего этим предприятием. Похоже, это была первая ласточка потенциальных трений. Конфликт интересов России и Казахстана наблюдается и по поводу необходимости расширения КТК до 67 млн. тонн нефти в год. В случае продолжения давления на КТК со стороны России, пострадают экономические интересы Казахстана, который рассчитывает увеличить добычу нефти к 2015 году до 130 миллионов тонн и уже сейчас нуждается в расширении транспортных мощностей КТК.
Не стоит упускать из вида еще ряд «подводных каменей», которые могут препятствовать расширению сотрудничества наших стран. Нестабильная экономическая ситуация в двух государствах, состояние которой в немалой степени зависит от ценовой конъюнктуры на сырье, мешает разработке совместных инвестиционных проектов на долгосрочной основе.
Есть и определенные настроения в среде влиятельных бизнес-групп России по поводу целесообразности «чрезмерного» экономического сотрудничества с Казахстаном. Если для официальной власти он важный геополитический партнер, то для некоторых крупных российских корпораций - потенциальный конкурент. Отсюда вытекает еще одна проблема: структурная однородность сырьевой экономики двух государств, которая осложняет полноценную кооперацию.
Нельзя сбрасывать со счетов и конкуренцию со стороны США, Китая, ЕС, у которых есть свои заманчивые предложения для Казахстана.
Все это, конечно, не разрушит сложившийся альянс Москвы и Астаны по многим политическим вопросам, тем более, что и Казахстан, и России уже отрешились от иллюзий по поводу собственной «национальной самодостаточности», которые еще сохраняются в головах некоторых постсоветских элит. Для Казахстана Россия была и остается основным внешнеторговым партнером. По оценкам казахстанских экономистов, на нее приходится 20 % казахстанского экспорта и 50 % импорта. На приграничную торговлю приходится до 70% товарооборота между двумя государствами. Это не удивительно, принимая во внимания гигантскую протяженность казахстанско-российской границы, позволяющей активизировать взаимодействие на уровне отдельных регионов России и Казахстана, а также предприятий и различных отраслей экономики.
В лучшем случае, два государства могут рассматривать друг друга в качестве потенциальных зон вложения инвестиций. Здесь возможна азиатская модель регионального развития по принципу «летящей гусиной стаи», где Казахстан наряду с Россией мог бы играть роль экономического локомотива для других стран региона, как когда-то Япония была вожаком у государств Юго-Восточной Азии. Кроме этого, Казахстан вместе с Кыргызстаном и Таджикистаном рассматривается Москвой в качестве площадки для закрепления своих экономических и военно-политических позиций в Центральной Азии. Но отныне России придется играть по новым правилам, признавая право Казахстана на реализацию своих собственных экономических интересов в регионе.
В то же время усиление экономического сотрудничества с Россией - для Казахстана не только объективная потребность. Это и аргумент для сохранения баланса геополитических сил, который в 90-х годах был частично нарушен в пользу США. В конце концов, в Астане ясно понимают, что по мере увеличения разрыва между Западом и остальным миром, именно Россия, Китай и Индия могут взять на себя роль посредников в переговорах между двумя полюсами.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
